P!-39.

[Hot Reborn!]

Tyl! Fem! P!Сквало|Tyl!Занзас. Сквало расстроена тем, что муж не считает её сексуально привлекательной как раньше и вообще выглядит каким-то растерянно-равнодушным и ведёт себя как-то странно. Спрвоцировать выяснение отношений ( истерика, рукоприкладство со стороны Сквало) и наконец добиться желаемого.

@темы: fem, Занзас, Сквало

Comments

[Гость]

слов 580

Сквало с вызовом посмотрела на своего благоверного, уткнувшегося у бумаги, что уже само по себе было из ряда вон, прикидывая кинуть ли в Занзаса его же бокалом для виски, или просто попытаться пырнуть мечем.
- Эй, чертов босс, ты меня вообще замечать собираешься? - что есть сил, закричала мечница. - Эй, босс!
Занзас среагировал только через несколько минут, и то, только тогда, когда девушка подошла и хлопнула по столу прямо перед его носом. Но даже тогда, мужчина смотрел на нее как-то отстраненно-блаженно, словно и не замечал вовсе.
Это стало последней каплей.
У Сквало перехватило дыхание от обиды, захлестнувшей ее: она…да, она…она, черт возьми, вынашивает его…их ребенка! Скоро закончиться второй триместр, а этот кретин даже видеть ее не желает.
Не уже ли она такая уродина?
Пулей, вылетев из кабинета, напоследок хлопнув дверью так, что на ней пошли трещины, Императрица мечей поднялась в свою, оставшуюся еще с незамужних времен, спальню и заперлась в ней. И только после этого, Супербиа позволила себе опуститься на пол и разреветься.

Возможно, это и стало главной причиной того, что девушка не заметила, как в дверь, для начала, постучали, а потом стали ломиться.
- Мусор, открой дверь. Это приказ.
- Исчезни.
- Мусор, ты меня не слышала? Открой дверь. Сейчас же!
- А я сказала, чтобы ты убирался ко всем чертям!
- Открой, или я ее выломаю!
- Делай, что хочешь.
Девушка успела отойти от проема, когда услышала треск ломаемого дерева.

- Какого черта происходит?
Сквало промолчала, обняв себя и сделав несколько шагов назад.
- Мусор, я тебя спрашиваю.
- Это мне нужно спрашивать, почему ты возненавидел меня?!
От тона, каким был произнесен этот вопрос, Заназас встал в ступор: сколько же боли было в нем.
- О чем ты?
- О, будто я не вижу, как ты смотришь на женщин, которые окружают тебя?! Думаешь, я не заметила, как ты смотрел на это гребаную Орегану, когда мы были на последнем собрании Семьи… или на Бьянки… или… или… - девушка задыхалась от нахлынувших чувств.
- Господи, Сквало, успокойся, - Занзас подошел к любимой, намериваясь заключить ее в объятья, но вместо этого получил звонкую пощечину.
Сквало плакала.
- Почему ты не обращаешь на меня внимания? Почему перестал смотреть так, как раньше: жадно, собственнически? Почему я стала для тебя пустым местом? Уйди! Исчезни! Я видеть тебя не желаю!
Занзас молчал, словно не зная, что можно на этот ответить, а мечница, в противовес своим собственным словам, уткнулась мужу в грудь, одной рукой обнимая за талию, а другой пытаясь ударить его как можно сильнее.
- Ненавижу-ненавижу-ненавижу… тварь… кретин… урод… чтоб ты сдох… ненавижу…
- Сквало…
- Это потому, что я толстая, да? Обрюхатил и сматываешься? Тварь! Сволочь!
- Сквало, успокойся! - Занзас перехватил руки девушки. - Посмотри на меня, - продолжил он через некоторое время.

- Я просто боюсь.
- Чего? Меня? Я такая страшная?
- Да, затк… замолчи ты, - кто бы знал, чего стоило Занзасу не послать девушку. - Все дело в том, что я не знаю, как с тобой вести. Твое настроение меняется каждые пять минут, и я не представляю, что ты можешь учудить в следующий момент.
- И именно поэтому, ты игнорируешь меня? Я тебе говорила, что ты козел? А мерзавец? Или…
- Я боюсь сделать тебе больно, - перебил поток оскорблений мужчина. - Я боюсь навредить нашему ребенку. Довольна? - на мгновение он замолчал. - Сквало, я же люблю тебя!
Сквало удивленно и… нежно смотрела в лицо Занзаса. Ей даже показалось, что у него на скулах заиграл румянец.
Девушка улыбалась. И плакала.
- Ты чего… мусор?

[Сикомор]

Не понравилось

[Miss Allsunday]

Сквало еще как-то более менее, Занзас совсем не тот... Да и вы ушли от заявки.
не з.

[Гость]

Что ж, будем надеяться, что кто-нибудь другой выполнит эту заявку лучше
авт.

[Ysahara]

А мне понравилось, особенно милашка Скуалло

[[Arget >.< ]]

Мне тоже понравилось!

[Гость]

Автор польщен. Спасибо.

[Sora23]

Мило^^

[Гость]

и мне понравилось!!!

[Гость]

1 125 слов.
Скуало хмурится. Скуало не понимает. Ей вообще не всегда удавалось понять отношение Занзаса к ней, когда оно не касалось работы. Иногда, ей кажется, что лучше бы их отношения оставались только рабочими – и не более.
Но все больше ей кажется, что у них в отношениях что-то не так, и в этом просматривается определенная прогрессия: чем больше у нее живот, тем меньше ласки она получает от Занзаса. Чем дальше, тем он холодней и равнодушнее. Отстраненнее, и Скуало почти физически чувствует, как босс от нее отдаляется.
Он уже несколько недель вообще к ней не прикасался.
Последней каплей стало предложение спать в разных спальнях.
Он сказал это так просто, как будто отдавал ей очередной приказ. Уже сходив в душ – снова без нее, - уже надев трусы, носки, штаны. Застегивая рубашку, пуговицу за пуговицей, глядя в зеркало. В зеркало – не на нее.
У тебя новое задание, Акула: свали с моей территории.
Скуало кричит, и этот крик похож на рык раненного зверя, которому нечего терять. Она быстро подскакивает к Занзасу, и даже живот, скрывающий под собой и охраняющий пятимесячного ребенка, даже он не мешает двигаться ей по-прежнему быстро. Занзас успевает обернуться, чтобы остановить удар, на его лице застыло легкое недоумение. И все же не успевает.
Когда у тебя вместо руки механический протез, то неважно: женщина ты или мужчина. Скуало бьет профессионально, быстро, прямо в нос. Слышится характерный треск; тонкая струйка крови с готовностью соединила нос и верхнюю губу. Скользнула по губам, и Занзас не успевает слизнуть ее – капли, пробежав по подбородку, падают на рубашку. Красное на белом. Занзас ухмыляется, жестко, почти зло, но в его глазах застыло непонимание. Скуало что-то кричит. Она кричит о том, что он ее разлюбил. Что охладел к ней, что у него наверняка появился кто-то другой. Кричит что-то о шлюхах – она вообще не сильно задумывается над тем, что говорит. Просто выплескивает эмоции, лихорадочно сверкая стально-серыми глазами.
Она замахивается для нового удара, уже в челюсть, но Занзас перехватывает ее руку. С силой сжимает – Скуало плевать, она почти не чувствует давление на протез. Занзас отпускает руку, хватает ее за плечи, бесцеремонно толкает вперед и заваливает на кровать, благо, она рядом. Скуало отчаянно вырывается, кусается, цедит сквозь зубы оскорбления.
Занзас хорошенько встряхивает ее за плечи. Он рявкает:
– Заткнись. Какого хера ты тут устроила?
Слова из Скуало вновь льются неудержимым потоком, она захлебывается в своей обиде. Занзас морщится, и Скуало видит, что он готов отвесить ей пощечину.
Она не против. Она не хочет, чтобы Занзас вновь покрылся коркой льда, но уже по отношению с ней.
Занзас кривит губы и отпускает ее. Резко отходит назад, рывком сдирает с себя испорченную рубашку, разрывая ткань, и кидает ее в угол. Он достает из шкафа другую рубашку, на ходу набрасывает ее на себя, направляясь к выходу. Скуало смотрит на него завороженными глазами, не в силах понять, почему он уходит. Почему хочет оставить ее. Занзас оборачивается у порога и раздраженно говорит:
– Успокоишься – я в кабинете.
Он хлопает дверью, и Скуало сползает с кровати. Ее душат рыдания, она задыхается. Она по-прежнему не понимает.

Когда Скуало заходит в кабинет, она выглядит почти как обычно. Только глаза чуть припухли, да кончик носа покрасневший. А еще она притихшая, и взгляд у нее потухший. И Занзас понимает, что все совсем дерьмово, но тоже не может понять, какого черта Скуало так себя ведет. Точнее, он думает, что это обычные для беременных смены настроений. И только поэтому он терпит.
Скуало равнодушным голосом спрашивает, когда босс хочет, чтобы она освободила его спальню. Занзас хмурится сильнее – такая Скуало ему совсем не нравится. Хотя, временами он вообще не понимает, что ему могло понравиться в самом настоящем мужике в юбке. И какого черта он согласился терпеть ее выходки, а не бить постоянно головой об стены. Или стол – что попадется. Иногда это был кафель общественных туалетов.
Занзас поднимается, он в смятении. Тут и раздражение, и злость, и непонимание, и беспокойство. И он даже не понимает, чего хочет в данный момент больше: кинуть в Скуало стаканом или обнять ее. Нет, конечно, кидать он в нее ничем не будет. Уже несколько месяцев он удерживался от насилия. Даже в постели. Занзас просто подходит, берет Скуало за подбородок, заставляя поднять голову, и требовательно спрашивает, глядя в глаза:
– Объясни.
Скуало глухо отвечает:
– Ты ко мне охладел, да? Беременная я тебе противна?
И голосе больше утверждения, чем вопроса. А еще безнадежность. Будь Занзас более сентиментальным, у него бы сердце разорвалось от такой тоски – в голосе и взгляде. Но ему все равно неприятно. Не уютно. И он все больше не понимает: как вообще можно было прийти к таким выводам? Что у этих женщин в голове вообще творится.
– Не говори ерунды, – Занзас хмурится и отпускает чужой подбородок. Скуало вздрагивает, как от удара, пытается, отвернуться, и Занзас чувствует, как в нем вскипает злость.
Дура, блять, что же за дура такая.
Он вновь хватает ее за плечо и прижимает к стене. Глаза становятся алыми, яркими, блестящими. Ему кажется, еще одно слово, и он ее убьет. И потому он говорит сам, чеканя каждое слово:
– Безмозглая Акула, я просто не хочу вредить ребенку. Ты сама знаешь, какой я несдержанный. И я не святой, чтобы терпеть тебя просто так в своей кровати, – Занзас зло щурится, и Скуало вновь вздрагивает. Глаза ее снова блестят, так же ярко, как у Занзаса. Впрочем, его это не волнует: ему не нравится столько говорить, он терпеть не может объяснять очевидное, он ненавидит раскрываться.
Но быть в ссоре со Скуало он не любит больше всего остального.
Занзас рявкает:
– Поэтому, роди уже, черт тебя побери, нормально, а не истерики закатывай!
Глаза у Скуало вновь лихорадочно блестят, но уже от радости, она вновь оживает. Она обожает такие вспышки у Занзаса, есть в них что-то завораживающее. В конце концов, разве не за его Гневом пошла она когда-то?
Скуало пытается возмущаться, больше в силу привычки:
– Врааай, почему нельзя было…
– Заткнись.
У него нет никакой охоты выслушивать ее. И он больше не хочет подобных истерик в свою сторону, он ненавидит, когда в нем сомневаются. И потом, когда Скуало родит, он прочно вобьет эту истину ей в голову. Вобьет – в буквальном смысле.
А пока он сгребает ее волосы на затылке и тянет ближе к себе. Наклоняется к ее уху и жарко, вкрадчиво шепчет:
–Ты моя, вся: от макушки до кончиков своих длиннющих волос; твои глаза должны смотреть только на меня, твои уши должны слушать только меня, твои губы целовать только меня, твои зубы кусать только меня, твои руки обнимать только меня, твои ноги идти только ко мне. Твое тело должно выгибаться только в моих руках. И не думай, что это изменится. Ты – только моя. Всегда.
Скуало улыбается – улыбка, как и ухмылка у нее кривая, и Занзасу это безумно нравится; она улыбается и кладет одну ладонь себе на живот, а второй обнимает Занзас, прижимаясь к нему. Она добилась того, чего хотела, и даже больше того. Она довольна.
Все же, – думает она, слушая частые удары чужого сердца, – немного неудобно, когда отец твоего ребенка настолько молчаливый.

[ImegalomaniaI]

–Ты моя, вся: от макушки до кончиков своих длиннющих волос; твои глаза должны смотреть только на меня, твои уши должны слушать только меня, твои губы целовать только меня, твои зубы кусать только меня, твои руки обнимать только меня, твои ноги идти только ко мне. Твое тело должно выгибаться только в моих руках. И не думай, что это изменится. Ты – только моя. Всегда.

Занзас. Такой Занзас.

[3efirka]

Второй вариант, прям за душу взял...очень чувственно получилось)))