с-20.

[Venche.]

У Наны и Емитсу двойня. Реборн воспитывает Тсуну и его брата, не говоря, кто из них станет Десятым боссом Вонголы. Хранители также идут за обоими. Ситуация, когда имя босса объявлено и всем приходится делать выбор. "Я за ним не пойду!"

@темы: Вонгола, Нана, OMC, Иемитсу, Тсуна

Comments

[Гость]

[Гость]

2

[Гость]

ну и до кучи

[Гость]

Не знаю, считается ли это исполнением №2, или все же нет. В любом случае, я прошу прощения у своего предшественника.
Драббло-винегрет. ООС (ну еще бы!), ОМП, ангст, насилие (впрочем, вканонное), в чем-то шиппинг, в чем-то твинцест, очень компромиссный юморок, POV. Дядька Реборн рулит! (с)
Действие – первые три арки.
Заказчик, я перед Вами на коленях, в кляпе и наручниках.


4422 слова

Ничья

- Мы предупредили родителей, не волнуйся об этом. Йемитсу даже считает, что подобная… ситуация только поможет обучению. По крайней мере, им самим так будет легче.
- Да ну? – Я честно старался подавить сарказм, нет, правда, я не хотел. Однако… к черту все это, даже у таких, как я, есть рамки. – Почему тогда вы смотрите на меня снизу вверх? Это не вы здесь полметра ростом, не так ли?
И тут Тимотео делает то, что я ненавижу больше всего на свете. Он устало закрывает глаза и сжимает пальцы так, что они начинают дрожать. Короче говоря, он сейчас жалок. Он у нас сейчас согбенный старец, который делает вид, что в одиночку тащит непосильную ношу. Я ему верю, тут не отбрехаться. Я даже иногда ему помогаю в этом, мне не чужда жалость и, подумать только, уважение. Но когда он врубает свое самое страшное оружие против меня же… Не пройдет. Не сегодня.
- Неужели вам мало того, что вы решили сделать с собственным сыном, Девятый? – Спасибо и на том, что он смотрит мне в глаза. Оставим за кадром то, как он это делает. Хитрый старый волк. – Думаете, Занзасу мало будет других конкурентов?
- Он справится, - в голосе Девятого на секунду звенит нотка стали. Очень не вовремя, я уже завелся, старик.
- Я не сомневаюсь, - издевательский полупоклон-полукивок. Может, он еще одумается? – Однако одно дело – законный наследник против чуть менее законных, с которыми у него нет других счетов, кроме главного. Другое – равные друг другу дети, связанные с рождения. Они же…
- Я не люблю приказывать, Реборн, ты знаешь. Не тебе. Но…
- Но? – Какой смысл заканчивать фразу? Он и без меня знает, он все знает, и ему не жаль этих детей. А раз так, я умываю руки. Уж что-то, а сочувствие я всегда умел задвигать на задний план. Особенно, если дело того стоит. Кажется, старый засранец читает мои мысли:
- Я вижу, тебе стало интересно. Подумай сам, один одаренный ребенок – один вызов. А когда их двое?
- Одаренный? – Специально для него у меня есть особая, недетская улыбка. Ее не выносит никто, кроме Тимотео, такого же старого психа, как я сам. – Девятый, вы намеренно вложили в этот эвфемизм еще больше сарказма?
- Тебе понравится, Реборн. – Тимотео усмехается и протягивает мне стопку документов. Я, не глядя, бросаю мое новое дело в мусорное ведро. Старик улыбается чуть шире: – Ты же еще не успел забыть десятого Каваллоне?
- Я от него и отдохнуть-то не успел.
- Отлично. Свяжись со мной по прибытии, - Десятый усаживается в кресло, самодовольно поглаживая усы. Спектакль окончен, и я понимаю, что должен идти.
- Реборн?
Я оборачиваюсь. Он всегда умудрялся не возвышаться передо мной, и теперь, когда я гляжу вверх и вижу только усталые глаза за кромкой высоченного письменного стола, мы все же на равных. Тимотео смотрит… виновато?
- Может, кофе? На дорожку?
Секретарь в приемной Тимотео – Анна – похожа на мать-настоятельницу женского монастыря. У нее бульдожье лицо, обвислая задница и скрипучий голос. Но это все можно простить ей за одну-единственную чашку божественного эспрессо.
- Нет, благодарю. В конце концов, вы мне еще не заплатили.


- Да ты охренел, кнопка!? – Мальчишка уронил сумку на тротуар и подхватил под руки падающего брата. Он остервенело встряхнул мертвое тело и поднял на меня перепуганные глаза: - Ты что творишь!? Он же… он же…
- Мертв, - меня не впечатляют истерики. Я не могу сказать, что это не работает вообще как метод, это просто не имеет особого воздействия на меня. – Не ты ли минуту назад сказал, что он неудачник? Ну так радуйся. Он больше не будет позорить тебя перед всем классом.
- Тусна… эй, да ладно! Нет, правда, хватит! – Тадаши Савада оседает на асфальт под тяжестью тела, обнимает брата за плечи. Он недоверчиво касается пальцем лба брата, размазывая красную струйку, спускающуюся по виску: - Это… это кровь?
- А ты как думал, тупица? Конечно, кровь. – Забавно наблюдать, как на круглом лице с огромными, девчачьими влажными глазами борются гнев и ужас. В данном случае, пересиливает гнев. Так их и различают, должно быть…
- Да кто ты такой!? – взревел Тадаши (эффект что надо, голос у сопляков еще ломаться не начал, и фальцет получился достойным) и вскочил на ноги, выпуская из рук Тсуну, не обращая внимания, что голова брата ощутимо ударилась о тротуар. Надо отметить, мальчишка времени зря не теряет, это пригодится в будущем… Он успел только замахнуться для удара, когда за его спиной Тсунаеши подпрыгнул, разрывая на себе школьную форму, и с воплем унесся вдоль пустого в утренний час шоссе.
Тадаши Савада снова посмотрел на меня, потом вслед убежавшему брату. Когда он нагнулся за двумя одинаковыми сумками, валяющимися на дороге, у него тряслись руки. Но когда Тадаши выпрямился, на его лице играла странная нервная улыбка. Которая стала еще шире при виде направленного на него пистолета.
- Моя очередь, да, кнопка?
- Если ты еще раз назовешь меня так, тебе повезет еще меньше, чем брату, - Мне никогда еще не доводилось видеть настолько разных близнецов. Падая на асфальт, Тадаши все еще улыбался.


- Тадаши, - даже я всерьез удивился, когда он раздраженно дернул плечом в ответ на полудохлую попытку Тсуны позвать брата, слабую, едва слышную в школьном гомоне. Но он услышал.
- Заткнись, - отрезал Тадаши, и отодвинул Тсуну рукой подальше за свою спину. – И не суйся, понял?
- Брат…
- Вы скоро, голубки? – Гокудера Хаято демонстративно закурил и присел на корточки, подняв изящную бровь. – Не думаю, что ваши жалкие задницы спасет экстренное совещание.
- Не волнуйся, ты успеешь получить то, зачем приперся, пижон, - Тадаши шагнул вперед и сжал кулаки, заставив Тсуну испуганно всхлипнуть, а Гокудеру поднять брови еще выше. Он выбросил окурок через плечо и широко улыбнулся, подняв руку и делая вид, что поправляет рубашку.
- Тадаши, стой! - высокий крик, кажется, долетел до верхнего этажа здания. На этот раз Тсуну услышали все. Гокудера замер с поднятой рукой, Тадаши развернулся назад и смерил Тсуну сердитым взглядом:
- Слушай, иди и жди меня у ворот…
- Это ты слушай меня! – голос сорвался в визг, и Тсуна тут же испуганно закрыл рот ладонью, удивляясь сам себе, и продолжил тише, поглядывая на Гокудеру через плечо брата: - У него там… у него там взрывчатка! Динамит, понимаешь?
- Чего? – Тадаши недоверчиво морщит лоб и вырывает рукав из хватки младшего. Обернуться он уже не успевает, когда все пропадает в звонком хлопке и клубах дыма. В серой завесе мечутся неясные темные фигуры, и я стреляю на удачу, практически не глядя. Это становится интересным… Три вопля мешаются в один, у школьной ограды собираются немногочисленные зеваки. Когда дым рассеивается, я вижу распластанного без сознания на траве Тсуну - или это Тадаши? Гокудера стоит над ним, торжествующе улыбаясь, глядя в бледное лицо, изукрашенное ссадинами и подпалинами. Он нагибается и насмешливо ерошит растрепавшиеся волосы. Кажется, все-таки Тсуна. Чего и следовало ожидать…
- Десятый Вонгола… да конечно, - протянул Хаято, в его кулаке заплясал язычок пламени зажигалке, в ловких пальцах мелькнула крошечная, совсем тонкая петарда. – Приди в себя, сопля, не хочу добивать тебя в таком виде. Хотя, какая тебе разница? - Петарда, крошечная, но оттого не менее смертоносная, падает на траву как в замедленной съемке, и Гокудера бросается прочь из зоны поражения. И тут же падает, споткнувшись о протянутые ноги лежащего.
Я никогда не забуду это странное ощущение – когда вся ситуация, смешная до абсурда, вызывает отчего-то только непонятный страх и глупое, неуместное волнение. У меня же все под контролем, так? У меня всегда все под контролем…
И да, громкий надсадный вопль, слышный даже через грянувший взрыв, я тоже никогда не забуду.
Когда клочки дыма, висящие над лужайкой, наконец, расползаются, я вижу на траве только черное обугленное пятно. В двадцати метрах поодаль на траве валяются трое мальчишек – исцарапанные и обожженные, но живые. Я могу сколько угодно заверять себя, что иначе и быть не могло, я же выстрелил этой чертовой пулей, а я не промахиваюсь…
Но сейчас есть вопрос понасущней – кто из них? Близнец в одних обгорелых трусах сел и потряс головой… как Тсуна. И спросил осипшим и грубым голосом, как у Тадаши:
- Все целы? Брат! Брат!
- Да-да… - второй, условно одетый, просипел, кашляя от дыма и вытряхивая из волос щебенку и моргая слезящимися глазами. – Я цел… А этот?
Они одинаковым движением повернули две свои одинаково встрепанные башки, чтобы посмотреть на Гокудеру. Тот сидел с совершенно идиотским выражением лица, глядя на братьев с благоговением, на которое, казалось, его беспризорная физиономия была неспособна вовсе. Его губы дрожали.
- Вы… вы спасли меня… Кто из вас это был?
Да, кто? Мне тоже чертовски интересно. Такого в моей практике еще не наблюдалось, но ничего, это поправимо. Они не так уж и часто настолько одинаковы, правда?

[Гость]

дальше

Бедный Гокудера метался неделю – близнецы по молчаливому согласию отказались сообщить ему, кто из них спас незадачливого подрывника. Это могло бы позабавить меня, не будь я в той же ситуации. Впрочем, эти двое все равно были достаточно разными, чтобы отличать их друг от друга.
Тадаши Савада снисходительно позволяет Гокудере Хаято называть себя и брата «Десятыми», Тсунаеши прячет глаза всякий раз, когда слышит это обращение. Он отчаянно хватался за руку Ямамото, балансируя рядом с ним на краю школьной крыши, Тадаши же стоял внизу, убеждая идиота не прыгать. Впрочем, осталось загадкой, по чьей из этих двоих вине Такеши сломал руку, перетренировавшись, и решил свести счеты с жизнью. Хотя это мелочь.
Тадаши неохотно согласился вступить в Клуб Бокса, лишь затем, чтобы защищать невезучего брата. Тсуна попал туда еще менее охотно, но первым, – потому что очень хотел впечатлить Сасагаву Киоко. С другой стороны, реакция при виде все той же Киоко у них обоих одна и та же. Но, к счастью, они видят ее не столь часто…
Тадаши достаточно прикрикнуть, чтобы Ламбо заткнулся и ушел плакать в уголок. Глупого Тсуну не послушает ни один ребенок, но все же именно к нему вся ребятня несется играть. Они почему-то отличают братьев без особого труда. Как будто у меня без этого было мало соблазнов вышвырнуть всех этих надоедливых сопляков к чертовой матери…
Тсуна побаивается шумного Дино и возмущается тому, что дом превратился в, мягко говоря, постоялый двор. Тадаши не отходит от «старшего брата» ни на шаг и с радостью уступает ему свою кровать, согласившись спать хоть с Ламбо, лишь бы дон Каваллоне был доволен.
Травоядное Тадаши ведет себя вполне благоразумно и почти не нарывается на неприятности в лице Дисциплинарного Комитета. Почти… но нарвавшись, получает втрое больше, чем его еще более травоядный брат, постоянно ловящий на себе прокурорский взгляд Хибари Кеи, но отделывающийся относительно легко ввиду своей трусости. Хотя, я был не вполне уверен однажды, который из близнецов лишился пары передних зубов, когда они с Гокудерой и Ямамото попытались присвоить по моей наводке приемную Комитета. Абсолютно идентично насупившись, близнецы отказались посвятить меня в подробности…
В общем, я справлялся, и это было плохо. Потому что разные близнецы моими стараниями превращались в критические моменты в зеркально одинаковых Десятых. В два ревущих, отчаянных рыжих клубка пламени. Идентичных, пугающе синхронных, отражающихся друг в друге до последней капли. Пламя Предсмертной Воли вызывало один и тот же эффект. Иногда меня выручало разное нижнее белье на мальчишках, но, в целом и основном, я еще никогда не чувствовал себя настолько...


По погруженному в сумрак кинозалу Кокуе-ленд мечутся вспышки света вперемешку с тенями, то ослепляя, то погружая зрителя в кромешную тьму. Я сам не заметил, как судорожно сжал кулаки, наблюдая за светопреставлением. Я впервые могу различать своих подопечных без особого труда, и меня это не радует. Абсолютно.
У моих ног лежит неподвижное тело Бьянки, под боком растянулся бездыханный Хаято, уронив голову на ее плечо. Кажется, будто брат и сестра просто заснули рядом, как наверняка спали в детстве. У меня мелькает безумная мысль запечатлеть такой редкий момент, но, боюсь, мертвенно-бледные лица и кровь на изрезанной в лоскуты одежде испортят кадр. Чуть поодаль живописно раскиданы Какимото и Джошима, в колени последнего уткнулся лицом маленький Фуута. Довершает картину тело Рокудо Мукуро, эффектно распластанное на полу с простреленной головой. Я стою посреди кучи то ли трупов, то ли почти трупов, и ничего не могу сделать. Точнее, не имею права, все сделают мои ученики… Я очень на это надеюсь.
- Отпусти его! – кричит Тадаши, взмахивая рукой в перчатке - правая… Его удар встречает точно такая же рука, затянутая в левую перчатку, два курносых носа почти соприкасаются, два горящих взгляда не отпускаю друг друга ни на секунду. Пара рыжих огней зависает в воздухе под самым потолком. Лицо Тсуны искажает непривычная кривая ухмылка:
- Не хочу. Мне здесь весьма неплохо, Тадаши-кун. – Его куртка разорвана, на животе сочится кровью тройной росчерк, как от когтей хищника – след от трезубца Рокудо Мукуро. Мне хочется малодушно закрыть глаза. Если бы я мог стрелять чуть быстрее, если бы я не промедлил какое-то жалкое мгновение, Тсуна бы до сих пор принадлежал сам себе.
Сожалеть не в моих правилах. Все происходящее – это лишь часть естественного отбора, призванного оставить в живых сильнейшего из близнецов. Это не из-за моей оплошности они теперь отличаются, они разные по своей природе. Это не я выбрал того, кто должен проиграть… Не я.
Мне остается беспомощно наблюдать, как Тадаши и Тсуна, нет, Мукуро, рухнули на пол и сцепились, поочередно подминая под себя друг друга. Младший был всегда на самую малую толику слабее физически, но сейчас, разрываемый изнутри извращенным разумом психопата, он без особых усилий теснил брата. Тадаши, никогда не сомневавшийся перед тем, как броситься в драку, сейчас колебался. Я видел, как трясутся его руки, перемазанные в теплой крови. Не стоило даже гадать, чьей.
Я не помню, но мне кажется, я от облегчения засмеялся почти в голос, когда над клубком из двух тел нависла знакомая тень. Тень неуверенно пошатывалась и волочила за собой по облезлым доскам алый, влажно блестящий, тонкий след, но тонфа в руках держала более чем крепко. Два гулких удара поочередно опустились на обе рыжие макушки. Хибари Кея не стал утруждать себя, различая близнецов. Дерущиеся одинаково вопиюще нарушали дисциплину.
Рокудо Мукуро закашлялся и вытер губы, подняв разноцветные глаза на стоящих над ним двоих. На его лице мелькнула едва уловимая тень растерянности. Я прекрасно понимал его смятение, должен признать, он справлялся с ним куда лучше меня. Он негромко смеется и успевает бросить, прежде чем позванивающие цепи Виндиче утащат его в дымную темноту:
- Я знал, что это будет интересно, Савада. Но чтобы настолько…
Близнецы провожают заключенного долгим взглядом и одновременно устало оседают на пол, как будто кто-то невидимый подсек их под коленки. Они снова разные – Тсуна кусает губы и жмурится, пытаясь проглотить ком в горле, сжимает в кулак левую руку в дурацкой детской вязанной рукавице. Тадаши сдергивает свою с правой руки и швыряет на пол, замахнувшись слишком сильно, слишком неуклюже. Он плачет в голос, не стесняясь – Хибари не смотрит, Гокудера не увидит, Бьянки не будет смеяться, а Тсуна никогда и никому не расскажет.
Что до меня… Я привык чувствовать себя лишним, не волнуйтесь за меня, молокососы. Все в порядке, я могу великодушно смотреть в сторону, самое главное, что вы справились. Тсуна поднимает на меня виноватые глаза, и я одобрительно киваю ему, лишь бы он, наконец, улыбнулся. Не тебе тут положено быть виноватым, идиот.


Я вполне мог предположить, что свяжусь с Тимотео раньше, чем планировал. Я только понятия не имел, что это случится настолько раньше.
- Не говори мне, что ты сдаешься, - поначалу голос Девятого звучит бодро и лукаво, но он как никогда фальшив. Я ожидал этого… Может, мне стоило позвонить Емитсу?
- Я никогда не сдаюсь, и вам это прекрасно известно. Однако я прошу вас подумать еще раз… - Я не потрудился даже прикрыть трубку ладонью - близнецы спят, как убитые, в последнее время сон стал для них драгоценным. Я смотрю на две отчаянно встрепанные рыжие макушки, слушая обеспокоенный голос Девятого:
- Реборн, ты понимаешь, что ты несешь? Их нельзя вывести из игры. Они уже знают слишком много…
- Разумеется. Но мы оба знаем, что есть способы…
- Стереть им память – не проблема. Как и подчистить мозги их матери и еще прорве народа, уже впутанного в эту историю. Но все же, я спрошу еще раз – ты что, сдался?
- Я никогда не видел настолько разных близнецов, Девятый. – Я слышу, как этажом ниже по кухне тихонько бродит Савада Нана, и на секунду задумываюсь, ложится ли вообще эта женщина спать. – И настолько в равной степени достойных…
- Беспрецедентный случай, - соглашается Тимотео и тихо ухмыляется: - Что ж, поделом нам, история Вонголы слишком избаловала нас повторяющимися прецедентами…
Мне хочется посоветовать ему засунуть все свои прецеденты в очень удаленный тайник. Какое отношение это имеет ко мне, интересно знать? Давненько со мной подобного не было - мне чудом удается сохранять ровный голос:
- Да. Однако… одному из них пуля всегда достается раньше.
- Ты потерял былую форму?
- Нет, разумеется. Вы можете лично убедиться в этом в любое удобное для вас время. Я стреляю с прежней скоростью. Однако… секунда, Девятый, даже доля секунды – вот разница между ними. Один из них все равно первый, а другой второй.

[Гость]

дальше

- Нет, ты видел его, Реборн? – Тадаши расширил глаза и взмахнул руками, как будто одного перекошенного от страха лица его брата было недостаточно для восстановления полной картины сегодняшнего утра. Тсуна тут же подпрыгнул и затараторил в унисон:
- Тадаши, Базиль-кун! Разбудишь!
- Нет, ты видел его, а? Это же кошмар какой-то… Этот патлатый мне чуть череп не раскроил, а Тсуне руки мог отрубить, как нефиг делать!
- Тадаши…
- А главное, - продолжал тот, - из-за чего все! Дино рассказал нам, Реборн, но скажи, что это глупая шутка?
Я всегда знал, что Девятый препорядочный псих, в конце концов, это оправдывалось его положением… Но Вонгола никогда в здравом уме не осложняла свою и без того веселую жизнь до такой степени. Что-то было вопиюще не так.
Тсуна опустил глаза на мирно спящего Базиля и поправил одеяло. Тадаши присел на стул, вертя в пальцах тяжелое серебряное кольцо.
- В любом случае, мы решили, что оно пока побудет у меня, Реборн. Тсуна был не против. Еще бы он был против, - жизнерадостно прибавил Тадаши, подмигивая брату. – Мы будем носить его по очереди.
- Я на это не соглашался, - поспешно прибавил Тсуна.
- Трус, - безапелляционно отрезал Тадаши. – Если сказано, что оно наше, значит, наше.
«Мы решили». «Носить по очереди». «Наше»… Иногда хочется отвесить обоим ученикам оплеуху абсолютно без причины, но это в данном случае вряд ли меня успокоит. Тсуна останавливает на мне тревожный взгляд, который намного проще считать просто перепуганным. Пока что. Я знаю по опыту, что он спросит меня обо всем позже, он никогда не утаивает долго то, что его беспокоит.


Савада Емитсу поставил на террасу корзину с бельем определенно для того, чтобы мне можно было удобно усесться на ней с ногами. В любом случае, его жена скользит по мне укоризненным взглядом и тут же забывает об этом, улыбаясь вцепившемуся в ее подол Ламбо. Емитсу блаженно вытянул ноги и скосил на меня янтарно-карий глаз:
- Что ты думаешь об этом всем?
- Я думаю, что это безумие, - невероятно, насколько, оказывается, мне необходимо было высказать эту мысль хоть кому-то. Емитсу грустно улыбнулся:
- Я знаю. Я просто хотел, чтобы хотя бы ты сказал хоть что-то обнадеживающее.
- Например?
- Например то, что мои мальчики выживут.
- Я могу с уверенностью сказать тебе, что они победят. Как и их Хранители.
- О! Правда? – Савада радуется так искренне, что мне хочется его застрелить. Он заливисто хохочет и тут же осекается: - Но что-то ведь не так, а?
- У меня все так, Емитсу. Я делаю свою работу в точности так, как должен. Твои дети растут…
- О!...
- …достаточно быстро, чтобы победить Варию. И слишком быстро, чтобы я не волновался по этому поводу.
- Я в любом случае буду гордиться сыновьями.
- Я предоставлю тебе еще сотню поводов гордиться сыновьями, если ты снимешь кандидатуру с них и согласишься с решением Девятого.
Емитсу смотрит недобро, но все еще улыбается. Возможно, потому, что на нас смотрит Нана.
- Отдать Вонголу им?
- Мы заберем ее обратно, как только удастся. Это не самое страшное, что может произойти.
- По-моему, - произносит Савада после долгой паузы, - ты преувеличиваешь. Твоя работа делает тебя параноиком, я понимаю, я сам не лучше, но…
Ему повезло не знать близнецов так хорошо, как я. В моем проклятии только что обнаружилось еще одно преимущество - у меня никогда не будет детей. Превосходно. Просто потрясающе.
Я спрыгиваю с корзины и, прежде чем уйти в дом, бросаю через плечо:
- Проследи за Гокудерой и Ямамото, а я взгляну, как там Хибари. Потом мы с Тадаши и Тсуной уйдем в горы. Придумай, что сказать маман.


- Кончай возиться, к делу.
Тсуна тихо ойкнул, поймав запущенную подушку своей многострадальной физиономией. Он зашуршал одеялом, уже не таясь, и спустил ноги в стоящие у кровати тапочки. Посидел, сложив руки на коленях, неуверенно поднял голову. В темноте комнаты в диких, огромных, как у ночной птицы, глазах блеснули слезы, и мне в который раз за последнее время захотелось кого-нибудь убить. Просто выполнить задание, обычное, боевое задание. Размозжить чью-нибудь башку из снайперской винтовки, накрыть наркопритон, устроить взрыв, что угодно благодатно простое и привычное, только не имеющее отношение к ответственности. У меня уже аллергия на эту дрянь, которую даже духу не хватит бросить. Потому что это вызов.
- Я знал, что ты не спишь, Реборн, - глухо шепчет Тсуна. Он бросил взгляд на безмятежно сопящего на соседней кровати брата: - Счастливый…
- Мне ударить тебя?
- А? О. Прости, да, точно… Реборн, - Ежится от холода, теребит простыню пальцами, хлопает ресницами… - Реборн, я бы отказался от Кольца. Если можно. Отдал его Тадаши. Просто так. Без боя.
- Кто тебе сказал, что будет бой? Только с Занзасом, - Я должен был ожидать этого. Интуиция у глупого Тсуны работала за двоих. Он опустил голову и взъерошил и без того поражающую воображение шевелюру:
- Да, но… Нам будет проще выиграть у Занзаса вдвоем, это верно. Но… Небо должно быть только одно, если я правильно помню, что сказал Дино-сан?
- Твой учитель – Дино-сан? – Серьезно, если бы не идиотская ситуация, я имел бы полное право вспухнуть от гордости. Еще год назад сопляк таким преступно смышлёным определённо не был.
- Реборн! – Тсуна выкрикивает это почти вслух, но спохватившись, лихорадочно шепчет: - Я не дурак! Скажи мне, кого ты выбрал, так ведь всем будет проще… Реборн? Реборн! Как ты смеешь спать сейчас? Эй!
Тадаши громко и недовольно всхрапывает во сне, и Тсуна, чертыхнувшись сквозь зубы, плюхается на постель и накрывается одеялом с головой. Я слушаю, как выравнивается дыхание близнецов, и рассматриваю низкий потолок спальни, как тот медленно становится розовым, когда в Намимори прокрадывается рассвет. Умение спать с открытыми глазами как никогда ценно, когда аргументы заканчиваются.

[Гость]

последний

- ДА ЛАДНО!? Нет, правда, серьезно? Вы сраные шутники, серьезно, я ценю это, мусор! Хоть повеселите меня напоследок, свиньи! – Над стадионом одиноко носился надорванный до хрипа ликующий голос, в котором причудливо проскальзывало животное отчаяние.
Занзас запрокинул темную голову к небу и расхохотался. На красивой, сильной шее надувались вены, под породистыми скулами играли желваки. Казалось, он нарочно выглядит сейчас настолько сильным, настолько красивым. Настолько… подходящим.
- Закрой свою пасть уже! – Тадаши, пошатываясь, поднялся и подошел ближе к краю воронки, вызванной взбесившимися Кольцами. – Так трудно достойно проиграть?
Занзас засмеялся еще громче и бросил веселый взгляд на притихшего Тсуну. Он тоже стоял у края воронки, изуродовавшей стадион, и сверлил взглядом песок, сплавившийся в темное мутное стекло.
- Ну? Валяйте, я посмотрю, как вы будете делить ваше Кольцо! Сложный выбор, правда? В сортах говна не разбираемся, э? – За его спиной захихикали Луссурия и Бельфегор, заулыбался Леви. Пробежавшие по экрану помехи прекратили их ликование в злобные маски, как в японской пантомиме. Был бы здесь Ламбо – обделался бы. По правую руку от меня рычит от злого бессилия Кен Джошима, по правую затаенно улыбается, опустив голову, Скуало. Он бросает короткие взгляды то на меня, то на экран.
- Десятые, - тихо произносит Гокудера. Они стоят небольшой группкой неподалеку, точно посередине, между двумя близнецами. Маленькая Хром почти повисла на Рехэе, тот бережно держит ее, стараясь не тревожить свою перебинтованную руку. Ямамото тяжело опирается на биту рядом с Хаято, неподалеку стоит Хибари, прислонившись к забору, и старательно делает вид, что ему все равно, что происходит. Хотелось бы мне теперь суметь так же…
- Эй, Реборн! – Занзас, веселясь, орет в ночное небо, резкий порыв ветра отбрасывает со лба влажные от пота волосы и развевает рубашку, как флаг. – Ты же не сказал им заранее, правда? Скажи теперь, я думаю, сестрички настроили связь для этого! – За его спиной тенями мелькают бесстрастные Червелло, и мне кажется, что даже они растягивают идеально очерченные губы в ухмылках. Тсуна и Тадаши тоже поднимают головы и смотрят вверх, и меня коробит от того, насколько слажены их движения даже сейчас. Как в зеркале.
- Реборн, - я читаю свое имя по губам Тсуны, я слышу охрипший голос Тадаши. Дино, стоящий за спиной Скуало, тихо произносит, сжимая ручки инвалидного кресла так, что побелели костяшки пальцев:
- Пусть решит Девятый, Реборн.
- Да что ты говоришь? – Занзас прищуривается, переводя взгляд с одного близнеца на другого: - Девятый? Которого эти два урода только что угробили? Этот Девятый, да? Ну пусть решит, если сможет…
- Замолчи, Занзас, - я сам удивлен, я думал, мой голос будет дрожать. Кажется, я слышу облегченный вздох Кена за спиной, но, наверное, мне кажется. Я хотел бы сказать им что-то действительно утешающее.
На экране над нашими головами Гокудера опускает голову и, прихрамывая, бредет к Тадаши. Он избегает смотреть на кого-либо, и молча становится за спиной своего босса. Своего Десятого. Который полчаса назад успел выдернуть его из-под обрушивающейся стены в последнее мгновение.
В голове мелькает безумная мысль – что, если Десятого выберут Хранители?
Хром пошатывается, мягко освобождаясь из рук Рехэя, и быстро шагает к Тсуне. Который знает, что значит принадлежать Рокудо Мукуро. И который первым согласился принять девочку в семью. Ямамото провожает ее долгим взглядом и растерянно оборачивается на Гокудеру и Тадаши. На экране видно, как его взгляд мечется между близнецами, прежде чем он резко вздергивает голову и поджимает губы, двинувшись следом за Хром. Тсуна, уговоривший его в свое время не прыгать с крыши, вздрагивает, когда Такеши хлопает его по плечу. Я слышу, как ухмыляется Скуало.
Сасагава испуганно озирается по сторонам и кидает умоляющий взгляд на Хибари. Тот пожимает плечами, глядя прямо пред собой. Он никогда не стремился присоединиться к Вонголе.
Хибари поднимает взгляд и смотрит пару секунд прямо на Занзаса. А потом отворачивается и, легко перемахнув через забор, исчезает в ночи. Рехэй облегченно смеется и почти бегом бросается на сторону Тадаши.
Над стадионом повисает тяжелая звенящая тишина. Наконец, негромко хихикнул Бельфегор, и Тсуна улыбнулся, покосившись на него, не решаясь посмотреть на Тадаши. Тот, так же не глядя на брата, плюхнулся прямо на землю, спрятав лицо в ладонях. Гокудера осторожно положил руку ему на плечо и тут же испуганно отдернул, когда Тадаши вдруг засмеялся. Его смех, каркающий, царапающий сорванное горло, скорее похож на истерику, но камера ловит его лицо крупным планом. Его глаза хитро блестят, а с лица не сходит довольная ухмылка:
- Ничья, Реборн. Ты где-нибудь еще видел настолько одинаковых близнецов?
Я слышу на заднем плане беззаботное хихиканье Ямамото, и тихий голос Тсуны:
- Есть еще Ламбо. Думаю, стоит отложить решение до того, пока он не придет в сознание.
Если бы мне кто-нибудь однажды сказал, что я буду настолько рад существованию тупой коровы, я бы пристрелил этого человека, не задумываясь…

[Лунный дождь]

4422 слова

Ничья

Замечательное исполнение, держит в напряжении, нравятся Реборн и такой Тсуна, что для меня лично неожиданность) Но вот финал отдает недосказанностью. Как будто не хватает еще одной части или нескольких частей.
не з

[Гость]

Лунный дождь,
Спасибо за спойлер, Дура, теперь и читать нет смысла.

[Гость]

Лунный дождь, спасибо Вам, это таааак круто, что такой Тсуна нравится кому-то, кроме меня, и вдвойне круто, что кому-то по душе мой Реборн!
Ааааай, спасибо-спасибо-спасибо!

Но вот финал отдает недосказанностью. Как будто не хватает еще одной части или нескольких частей.

Наверное, все оттого, что автор любит недосказанность в целом, а в частности ему эмоциально тяжело далась... "дележка Хранителей". Как хорошо, что Тунец все-таки у нас один такой.

Гость, это был не спойлер, а свободное мнение, очень важное для автора. А вот то, что автор сказал строчкой выше - это таки да, это уже спойлер.

[Корю]

Автор, это шикарно. До чего же прекрасные близнецы получились, и очень интересная ситуация. Действительно, хочется знать, чем дело кончилось, но открытый конец для этого фика - идеальный вариант.

[Гость]

это был не спойлер, а свободное мнение, очень важное для автора. А вот то, что автор сказал строчкой выше - это таки да, это уже спойлер.

Что вышла ничья, это не спойлер?

[Гость]

Корю, воооооой... Автор счастлив до крайности - близнецы - это вообще мой давний фетиш, и уже если они сумели порадовать, то... *джига-дрыга*
И Ваше мнение об открытой концовке - то, что мне, подлецу, особливо по сердцу. Я люблю, когда Ламбо поворачивает сюжет, кроме того, автор Реборн сдрейфил и медленно снял с себя всю ответственность выбора.

Гость, в этом случае, дура только я, ибо "Ничья" - название. Уж спойлерить так спойлерить, ммм?

а.

[Гость]

ь, в этом случае, дура только я, ибо "Ничья" - название. Уж спойлерить так спойлерить, ммм

Ну тогда извиняюсь перед обоими.

[Гость]

Гость, всякое случается. Заходите к нам еще!

а.

[Inkaly]

это таааак круто, что такой Тсуна нравится кому-то

Цуну нельзя не любить!

Я люблю, когда Ламбо поворачивает сюжет

Очень в духе канона вышло. Очень. Не говоря уже о том, что фик написан очень качественно и захватывающе.

[Гость]

Автор, я тебя люблю

[Гость]

Inkaly, ваааааааааа!

Цуну нельзя не любить

- пусть бы кто попробовал Тунца не любить. Он питателен, полезен и чертовски кавен.

Очень в духе канона вышло. Очень. Не говоря уже о том, что фик написан очень качественно и захватывающе.

Автор поплыл...

Гость, а люби! Это взаимно и искренне!

а.

[Лунный дождь]

Ну тогда извиняюсь перед обоими.

ничего, бывает х) Я вначале думала, что и до того под катами тексты, потому вставила цитатой строки с количеством слов и названием исполнения, которое конкретно комментировала, да

Как хорошо, что Тунец все-таки у нас один такой.

Это да.

[Ни-Аптерос]

Ничья - это нечто.

[Гость]

Ни-Аптерос, автор категорически благодарен и безумно рад такое слышать

[Malef]

автор, это было замечательно
спасибо за столь чудесное чтение. я снова люблю Тсуну)

[Гость]

АлисаК, вахъ! :3 Это замечательно, что моя любовь к Тунцу передалась кому-то еще! Спасибо за прочтение и добрые слова!

[Сикомор]

Большое спасибо за исполнение, было очень интересно читать) сам текст хорошо написан и Тадаши получился отлично, почему-то за него переживала больше всего.
Концовкой тоже довольна. В принципе, сам Реборн сомневался до конца и автор, наверное, точно так же, ведь рассказ от первого лица. Пусть так и будет, ничья.

тормознутый заказчик любит тебя, автор

[Гость]

Уиииииииииии! Заказчик пришел! Автор рад, автор рад безмерно. Автор нежно любит Тадаши, и боялся, что Тсуна размажется, если дать ему такое отражение.
И я так счастлива, что ничья устроила вас) Я бы просто не смогла кого-то выбрать. Аве Хибари и тупой корове!

Автор любит вас и спасибо за такую прекрасную идею! __

[Сикомор]

Аве Хибари и тупой корове!

ппкс х)

Автор любит вас и спасибо за такую прекрасную идею!

И вам спасибо за исполнение с нетерпением буду ждать, когда откроетесь.

Tokwofty, вот она я Рада была угодить!

[Сикомор]

Fuck_Shinigami,

[Luky-chan]

Шикарное исполнение. Кажется, близнецы все с самого начала спланировали. Узнали планы на них самих с помощью интуиции Тсуны, воплотили с помощью старшего брата. Или как-то так.

Luky-chan, ооооооооооой. Понеслась душа в рай) Спасибо вам за такую приятность!
И - зная близнецов - вообще любых - можно всегда решить, что они на практике доказывают теорию заговора) Я рада, если создалось именно такое впечатление) Хотя они и правда нифига не знали, как и бедняга Реборн)