Прошу прощения за какой-то бред оО Автору попала в руки аццкая книжка какого-то японского, очевидно, наркомана и, видать, больно ударила по голове Оо И да, почему-то представилась именно такая трактовка заявки *давно у мя на заметке такая идея* AU, OOC, 265 слов.
Блюбелл отшатнулась к двери, с ужасом взирая на происходящее. Девочка всегда относилась к Бьякурану с восхищением, она видела в нём некоего сверхчеловека, обладающего безганичными силами и возможностями, железной выдержкой, нечеловеческим самообладанием; умевшего держать и преподносить себя столь гибко, что мог заставить подчиняться практически любого человека только лишь своим повдением. Блюбелл любила глаза Бьякурана- самоуверенные, насмешливые, неестественного сиреневого цвета, они определённо не могли принадлежать обычному человеку. Но сейчас, глядя на то, как её кумир и идеал корчился на полу, сжимая руками голову и безуспешо пытаясь приподняться хотя бы на одно колено, девочка просто впала в ступор. Сзади щёлкнул замок- фарфоровая тень тихо прошла от двери к Джессо. Юни аккуратно приподняла Бьякурана и, обняв, безразлично-нежно прижала его к себе. Блюбелл всегда казалось, что эта девчонка была полной его противоположностью- стылой, безжизненной, пустой, инертной. Единственной его оплошностью, неестественной иррациональной слабостью, так не сочетавшейся с ним самим. Ключом и тормозом его планов. -Тише, тише,- негромко сказала Юни, когда Бьякуран как-то отчаянно дёрнулся в её руках,- успокойся. Не занимайся бесполезным самотерзанием, Бьякуран. Это глупо,- она чуть крепче прижала его голову к груди и провела рукой по белым волосам.- Всё равно я знаю, когда мы умрём. Не правда ли, Блюбелл?- она подняла глаза на хранительницу, и Блюбелл ударил током взгляд этих больших, каменно-синих, обычно совершенно пустых глаз. Тот самый Бьякурановский взгляд. Девочка пулей вылетела из кабинета, стремясь в свою комнату. На следующее утро она уже не помнила ничего из произошедшего. Единственное, что твёрдо отпечаталось в её памяти- это отчаянное выражение измученных васильково-голубых глаз человека, из последних сил пытающегося вернуть контроль над своим сознанием. Не безжизненное- убитое.
Блюбелл очень любознательная и подвижная. Она радуется, что у нее есть две руки, две ноги – она может ходить, бегать, прыгать – что с радостью и делает ежесекундно. Она смеется и иногда без умолку болтает, ведь у нее есть язык, чтобы говорить – и это чудесно. Блюбелл – живая, настоящая. Юни чуть-чуть приподнимает уголки рта, когда хочет выразить согласие, но чаще всего просто смотрит своими голубыми глазами. Смотрит холодно и отрешенно, испепеляюще-равнодушно. Она неспешно проходит по коридорам, краем плаща задевая пол, едва-едва постукивая каблучками. Юни – ненастоящая, искусственная. Всякий раз, проходя мимо Босса семьи Джилио Неро, Блюбелл морщится. Показывает ей язык, задевает плечом. Кикьо не раз предупреждал ее, чтобы она по возможности даже не приближалась к маленькой принцессе – как бы потом не нажить проблем. Бьякуран очень уж ценит это темноволосое недоразумение с голубыми глазами. Бьякуран для Блюбелл – Бог. Его слово – закон, его желание – неоспоримо. Бьякуран подарил им новую жизнь, дал возможность начать все с начала. Бьякуран – небо, бескрайнее и безбрежнее. Небо может миловать и карать, исходя из своих прихотей, небо имеет право распоряжаться человеческими судьбами и жизнями. Блюбелл любит Бьякурана детской и непосредственной любовью, пополам с восхищением. И ревнует так же по-детски: надувает губы и капризно глядит из-под челки. А Юни она не любит, потому что Юни любит Бьякуран. Это - единственная вещь, которую Блюбелл простить не может, пусть даже Юни и какая-то там принцесса. Принцесса несуществующего королевства.
В очередной раз сталкиваясь с Юни, Блюбелл цедит сквозь зубы: -Да чтоб ты… Фразу она не заканчивает, и собирается идти дальше, но тонная хрупкая ручка – почти прозрачная, наверное – останавливает ее. А голубые глаза внезапно оказываются невыносимо близко. -Не волнуйся,- говорит Юни, как обычно приподнимая уголки рта в подобие улыбки,- Я знаю, когда мы умрем. Я видела. -Мы?- Блюбелл слегка приоткрывает рот и в первый раз в жизни вглядывается в глаза принцессы. Они вовсе не однотонно-голубые, как всегда казалось, где-то в глубине можно заметить темно-синюю ворону. Она затягивает, топит в омуте. И Блюбелл трясет головой, чтобы стряхнуть наваждение. -Мы,- шепчет Юни,- Мы, Блюбелл. Ты, я, Кикьо, Закуро, Бьякуран… А хочешь, я покажу тебе? Блюбелл в ужасе делает шаг назад, но Юни поднимает руки и неожиданно быстро касается ледяными кончиками пальцев ее висков, заглядывая прямо в глаза. Блюбелл беспомощно замирает, подхваченная цветным калейдоскопом. Ей кажется, что реальность - или уже не реальность - отражается в зеркальных глазах Юни. Блюбелл видит людей, много людей, и они даже узнаваемы – Погребальные Венки, Бьякуран… Она сама. А вокруг – смерть. Смерть неистовствует, выкручивая мироздание, как отжимают мокрую тряпку. Блюбелл видит, как умирают один за одним ее товарищи, видит, как она сама перестает существовать, и, кажется, ей по-настоящему больно сейчас, будто она умирает вместе с картинкой. Юни, Юни улыбается и исчезает в ослепительной вспышке, а затем смерть добирается и до самого Бога – до Бьякурана, и буквально выворачивает все наизнанку. Блюбелл захлебывается собственным криком, чувствуя во рту соленый привкус смерти, и обессилено сползает по стене: стена оказывается настоящей, твердой, и вполне годится для опоры. Юни наклоняется к Блюбелл и осторожно касается прохладной маленькой ладошкой ее лба, откидывая непослушные пряди. -За… что?- неверяще говорит Блюбелл, но голос ее не слушается, и выходит что-то вроде сдавленного хрипа. Блюбелл не понимает и не хочет признавать: Юни, она ведь тоже небо. Разве небо может быть таким? Впервые девочка осознает: принцесса – не просто забавная декорация или глупая марионетка, она тоже живая, но живая по-своему. Юни похожа на Бьякурана, она тоже – Бог, Юни может распоряжаться чужими жизнями на свое усмотрение. -Я не хочу, чтобы Бьякуран изменил мир для себя,- Юни с легкостью читает каждую мысль и милостиво отвечает на невысказанный вопрос,- Этот мир, да и все параллельные, принадлежат не ему одному. Бьякуран пожалеет, что возомнил себя единственным Богом. Эти слова заставляют Блюбелл содрогнуться. Юни говорит ровно, спокойно, без злого торжества в голосе, и это заставляет цепенеть: мысль, что в такой маленькой и хрупкой девочке живет невероятная сила, кажется невероятной. Юни разворачивается на каблучках, оставляя Блюбелл на полу, но в последний момент оборачивается и улыбается. Ее улыбка выглядит немного усталой, предвещающей воцарение справедливости. Она заставляет Блюбелл сжаться в комочек. -Я знаю, когда мы умрем,- говорит Юни,- Теперь ты тоже знаешь. Блюбелл долго вслушивается в стук каблучков, и ей кажется, что мерные удары – это секундомер, отсчитывающий время до конца. До конца всему ныне существующему. Но даже зная, чем обернется для нее финальная битва, Блюбелл не собирается убегать. Блюбелл с какой-то обреченностью и горькой усмешкой смотрит в будущее. Она будет даже рада умереть – только бы не видеть, как ее Бог-Бьякуран окончит свое существование. Блюбелл знает: Юни уже готова к смерти, она была готова к ней всю жизнь – и это станет ее окончательной победой, ее триумфом, и одновременно концом для Бьякурана. Блюбелл видела: в последнюю секунду Юни улыбалась так, как не улыбалась никогда.
-
-
19.04.2010 в 01:33И да, почему-то представилась именно такая трактовка заявки *давно у мя на заметке такая идея*
AU, OOC, 265 слов.
Блюбелл отшатнулась к двери, с ужасом взирая на происходящее. Девочка всегда относилась к Бьякурану с восхищением, она видела в нём некоего сверхчеловека, обладающего безганичными силами и возможностями, железной выдержкой, нечеловеческим самообладанием; умевшего держать и преподносить себя столь гибко, что мог заставить подчиняться практически любого человека только лишь своим повдением. Блюбелл любила глаза Бьякурана- самоуверенные, насмешливые, неестественного сиреневого цвета, они определённо не могли принадлежать обычному человеку. Но сейчас, глядя на то, как её кумир и идеал корчился на полу, сжимая руками голову и безуспешо пытаясь приподняться хотя бы на одно колено, девочка просто впала в ступор.
Сзади щёлкнул замок- фарфоровая тень тихо прошла от двери к Джессо. Юни аккуратно приподняла Бьякурана и, обняв, безразлично-нежно прижала его к себе. Блюбелл всегда казалось, что эта девчонка была полной его противоположностью- стылой, безжизненной, пустой, инертной. Единственной его оплошностью, неестественной иррациональной слабостью, так не сочетавшейся с ним самим. Ключом и тормозом его планов.
-Тише, тише,- негромко сказала Юни, когда Бьякуран как-то отчаянно дёрнулся в её руках,- успокойся. Не занимайся бесполезным самотерзанием, Бьякуран. Это глупо,- она чуть крепче прижала его голову к груди и провела рукой по белым волосам.- Всё равно я знаю, когда мы умрём. Не правда ли, Блюбелл?- она подняла глаза на хранительницу, и Блюбелл ударил током взгляд этих больших, каменно-синих, обычно совершенно пустых глаз. Тот самый Бьякурановский взгляд.
Девочка пулей вылетела из кабинета, стремясь в свою комнату. На следующее утро она уже не помнила ничего из произошедшего. Единственное, что твёрдо отпечаталось в её памяти- это отчаянное выражение измученных васильково-голубых глаз человека, из последних сил пытающегося вернуть контроль над своим сознанием. Не безжизненное- убитое.
-
-
19.04.2010 в 20:00-
-
21.04.2010 в 23:15Блюбелл очень любознательная и подвижная. Она радуется, что у нее есть две руки, две ноги – она может ходить, бегать, прыгать – что с радостью и делает ежесекундно. Она смеется и иногда без умолку болтает, ведь у нее есть язык, чтобы говорить – и это чудесно.
Блюбелл – живая, настоящая.
Юни чуть-чуть приподнимает уголки рта, когда хочет выразить согласие, но чаще всего просто смотрит своими голубыми глазами. Смотрит холодно и отрешенно, испепеляюще-равнодушно. Она неспешно проходит по коридорам, краем плаща задевая пол, едва-едва постукивая каблучками.
Юни – ненастоящая, искусственная.
Всякий раз, проходя мимо Босса семьи Джилио Неро, Блюбелл морщится. Показывает ей язык, задевает плечом. Кикьо не раз предупреждал ее, чтобы она по возможности даже не приближалась к маленькой принцессе – как бы потом не нажить проблем. Бьякуран очень уж ценит это темноволосое недоразумение с голубыми глазами.
Бьякуран для Блюбелл – Бог. Его слово – закон, его желание – неоспоримо. Бьякуран подарил им новую жизнь, дал возможность начать все с начала. Бьякуран – небо, бескрайнее и безбрежнее. Небо может миловать и карать, исходя из своих прихотей, небо имеет право распоряжаться человеческими судьбами и жизнями. Блюбелл любит Бьякурана детской и непосредственной любовью, пополам с восхищением. И ревнует так же по-детски: надувает губы и капризно глядит из-под челки. А Юни она не любит, потому что Юни любит Бьякуран. Это - единственная вещь, которую Блюбелл простить не может, пусть даже Юни и какая-то там принцесса.
Принцесса несуществующего королевства.
В очередной раз сталкиваясь с Юни, Блюбелл цедит сквозь зубы:
-Да чтоб ты…
Фразу она не заканчивает, и собирается идти дальше, но тонная хрупкая ручка – почти прозрачная, наверное – останавливает ее. А голубые глаза внезапно оказываются невыносимо близко.
-Не волнуйся,- говорит Юни, как обычно приподнимая уголки рта в подобие улыбки,- Я знаю, когда мы умрем. Я видела.
-Мы?- Блюбелл слегка приоткрывает рот и в первый раз в жизни вглядывается в глаза принцессы. Они вовсе не однотонно-голубые, как всегда казалось, где-то в глубине можно заметить темно-синюю ворону. Она затягивает, топит в омуте. И Блюбелл трясет головой, чтобы стряхнуть наваждение.
-Мы,- шепчет Юни,- Мы, Блюбелл. Ты, я, Кикьо, Закуро, Бьякуран… А хочешь, я покажу тебе?
Блюбелл в ужасе делает шаг назад, но Юни поднимает руки и неожиданно быстро касается ледяными кончиками пальцев ее висков, заглядывая прямо в глаза.
Блюбелл беспомощно замирает, подхваченная цветным калейдоскопом. Ей кажется, что реальность - или уже не реальность - отражается в зеркальных глазах Юни. Блюбелл видит людей, много людей, и они даже узнаваемы – Погребальные Венки, Бьякуран… Она сама. А вокруг – смерть. Смерть неистовствует, выкручивая мироздание, как отжимают мокрую тряпку. Блюбелл видит, как умирают один за одним ее товарищи, видит, как она сама перестает существовать, и, кажется, ей по-настоящему больно сейчас, будто она умирает вместе с картинкой. Юни, Юни улыбается и исчезает в ослепительной вспышке, а затем смерть добирается и до самого Бога – до Бьякурана, и буквально выворачивает все наизнанку.
Блюбелл захлебывается собственным криком, чувствуя во рту соленый привкус смерти, и обессилено сползает по стене: стена оказывается настоящей, твердой, и вполне годится для опоры.
Юни наклоняется к Блюбелл и осторожно касается прохладной маленькой ладошкой ее лба, откидывая непослушные пряди.
-За… что?- неверяще говорит Блюбелл, но голос ее не слушается, и выходит что-то вроде сдавленного хрипа.
Блюбелл не понимает и не хочет признавать: Юни, она ведь тоже небо. Разве небо может быть таким? Впервые девочка осознает: принцесса – не просто забавная декорация или глупая марионетка, она тоже живая, но живая по-своему. Юни похожа на Бьякурана, она тоже – Бог, Юни может распоряжаться чужими жизнями на свое усмотрение.
-Я не хочу, чтобы Бьякуран изменил мир для себя,- Юни с легкостью читает каждую мысль и милостиво отвечает на невысказанный вопрос,- Этот мир, да и все параллельные, принадлежат не ему одному. Бьякуран пожалеет, что возомнил себя единственным Богом.
Эти слова заставляют Блюбелл содрогнуться. Юни говорит ровно, спокойно, без злого торжества в голосе, и это заставляет цепенеть: мысль, что в такой маленькой и хрупкой девочке живет невероятная сила, кажется невероятной.
Юни разворачивается на каблучках, оставляя Блюбелл на полу, но в последний момент оборачивается и улыбается. Ее улыбка выглядит немного усталой, предвещающей воцарение справедливости. Она заставляет Блюбелл сжаться в комочек.
-Я знаю, когда мы умрем,- говорит Юни,- Теперь ты тоже знаешь.
Блюбелл долго вслушивается в стук каблучков, и ей кажется, что мерные удары – это секундомер, отсчитывающий время до конца. До конца всему ныне существующему.
Но даже зная, чем обернется для нее финальная битва, Блюбелл не собирается убегать. Блюбелл с какой-то обреченностью и горькой усмешкой смотрит в будущее.
Она будет даже рада умереть – только бы не видеть, как ее Бог-Бьякуран окончит свое существование. Блюбелл знает: Юни уже готова к смерти, она была готова к ней всю жизнь – и это станет ее окончательной победой, ее триумфом, и одновременно концом для Бьякурана.
Блюбелл видела: в последнюю секунду Юни улыбалась так, как не улыбалась никогда.
-
-
07.05.2010 в 02:45-
-
09.05.2010 в 19:48а 2.
-
-
09.05.2010 в 20:19Хоть куда.)