Слов: 417. Автор никогда не летал в самолетах. Тем более, в падающих. Выделенная курсивом фраза не моя и на нее я ни коим образом не претендую.
Небо в иллюминаторе так мучительно близко, что, кажется, стоит протянуть руку, и белые пушистые облака, словно коконом, ласково обовьют запястья, оставляя на светлой коже едва ощутимую влагу. Небо в иллюминаторе совсем ручное. Хочется с разбегу прыгнуть в него, погрузиться с головой, раствориться в густом, свежем воздухе. Когда-то, бесконечно давно, она бы непременно сделала это. Схватила бы за руку смешного мальчишку в костюме теленка и прыгнула бы в эту сияющую синеву. А облака пружинили бы каждый шаг, подбрасывая смеющихся детей высоко вверх. Но сейчас рядом с ней лишь серьезного вида парень, лениво листающий какой-то путеводитель, да и она сама уже давно выросла из того возраста, когда небо принимает в свои объятья.
Когда самолет входит в зону турбулентности, стюардесса продолжает улыбаться и призывает к спокойствию. Все в порядке, - говорит она. Когда самолет начинает трясти так, что из плохо закрытых верхних ящиков для багажа падают чьи-то сумки, стюардесса едва держится на ногах, цепляясь побелевшими пальцами за спинки сидений. Пристегните ремни, - говорит она. Пассажиры в салоне испуганно перешептываются: кто-то кому-то в чем-то клянется, кто-то кого-то успокаивает, кто-то молится во спасение души. В падающем самолете нет атеистов.
И-пин судорожно сжимает тонкими пальцами ручки сидения, чувствуя, как внутри нарастает паника. Липкий страх с головой окутывает ее, проникая в каждую клеточку, отравляя собой.Сердце бешено бьется где-то под ребрами, а дыхание посекундно сбивается. Чтобы как-то отвлечься, девушка поворачивает голову в сторону иллюминатора. Небо все такое же, как и минуту назад. Небу плевать на инородный объект, рассекающий его синеву. От осознания этого внутренние органы сжимает болезненным комом внизу живота. В ушах И-пин стоит все нарастающий гул. Ощущение, будто она падает в бездну, с каждой секундой все глубже погружаясь в эту зыбкую трясину. А небо все такое же синее.
Внезапно, чьи-то крепкие объятья сдавливают тело, из-за чего воздух с легким свистящим звуком покидает легкие. Даже сквозь одежду она чувствует, что руки у Ламбо влажные. Ему страшно. Так же, как и каждому в этом самолете. Воздух насквозь пропитался горьковатым запахом паники и теперь с каждым вдохом обжигает ноздри. -Знаешь, И-пин, - голос Ламбо звучит совсем тихо, почти теряясь во всеобщей какофонии и девушка с трудом может различить слова. Или ей только кажется, что он что-то говорит? -Мы никогда не умрем... - утверждение, повисшее в воздухе, звучит как вопрос, но никто не решается ответить.
Когда самолет в очередной раз с силой тряхнуло, объятия стали крепче, напрочь лишая возможности сделать глубокий вдох. Когда самолет начал стремительно терять высоту, в салоне повисла гнетущая тишина, так нехарактерная ситуации.
Большой ребенок с веселым голосом и наглыми глазами. Мудак.
Не понимаю, почему никто до сих пор не откомментировал. Хотя нет, понимаю. Скорее всего, у народа просто нет слов, чтобы выразить все то восхищение автору, что накопилось внутри. Текст на самом деле потрясающий. До самых последних слов. Автор, Вы великолепны. Откроетесь? не он.
Автор никогда не летал в самолетах. Тем более, в падающих.
Выделенная курсивом фраза не моя и на нее я ни коим образом не претендую.
Небо в иллюминаторе совсем ручное. Хочется с разбегу прыгнуть в него, погрузиться с головой, раствориться в густом, свежем воздухе.
Когда-то, бесконечно давно, она бы непременно сделала это. Схватила бы за руку смешного мальчишку в костюме теленка и прыгнула бы в эту сияющую синеву. А облака пружинили бы каждый шаг, подбрасывая смеющихся детей высоко вверх.
Но сейчас рядом с ней лишь серьезного вида парень, лениво листающий какой-то путеводитель, да и она сама уже давно выросла из того возраста, когда небо принимает в свои объятья.
Когда самолет входит в зону турбулентности, стюардесса продолжает улыбаться и призывает к спокойствию. Все в порядке, - говорит она.
Когда самолет начинает трясти так, что из плохо закрытых верхних ящиков для багажа падают чьи-то сумки, стюардесса едва держится на ногах, цепляясь побелевшими пальцами за спинки сидений. Пристегните ремни, - говорит она.
Пассажиры в салоне испуганно перешептываются: кто-то кому-то в чем-то клянется, кто-то кого-то успокаивает, кто-то молится во спасение души.
В падающем самолете нет атеистов.
И-пин судорожно сжимает тонкими пальцами ручки сидения, чувствуя, как внутри нарастает паника. Липкий страх с головой окутывает ее, проникая в каждую клеточку, отравляя собой.Сердце бешено бьется где-то под ребрами, а дыхание посекундно сбивается.
Чтобы как-то отвлечься, девушка поворачивает голову в сторону иллюминатора. Небо все такое же, как и минуту назад. Небу плевать на инородный объект, рассекающий его синеву. От осознания этого внутренние органы сжимает болезненным комом внизу живота.
В ушах И-пин стоит все нарастающий гул. Ощущение, будто она падает в бездну, с каждой секундой все глубже погружаясь в эту зыбкую трясину.
А небо все такое же синее.
Внезапно, чьи-то крепкие объятья сдавливают тело, из-за чего воздух с легким свистящим звуком покидает легкие. Даже сквозь одежду она чувствует, что руки у Ламбо влажные. Ему страшно. Так же, как и каждому в этом самолете. Воздух насквозь пропитался горьковатым запахом паники и теперь с каждым вдохом обжигает ноздри.
-Знаешь, И-пин, - голос Ламбо звучит совсем тихо, почти теряясь во всеобщей какофонии и девушка с трудом может различить слова. Или ей только кажется, что он что-то говорит?
-Мы никогда не умрем... - утверждение, повисшее в воздухе, звучит как вопрос, но никто не решается ответить.
Когда самолет в очередной раз с силой тряхнуло, объятия стали крепче, напрочь лишая возможности сделать глубокий вдох.
Когда самолет начал стремительно терять высоту, в салоне повисла гнетущая тишина, так нехарактерная ситуации.
А небо в иллюминаторе так же мучительно близко.
Текст на самом деле потрясающий. До самых последних слов.
Автор, Вы великолепны. Откроетесь?
не он.
Открыться? Я, конечно, могу, но ой ли-ой ли Вам это что-то даст)
в личку.