Гокудера умирает быстро, даже почти не мучаясь. Наверное, остатками сознания Тсуна понимает - заслужил. Он просто прикладывает руку к голове верного хранителя и накаливает пламя до такой степени, что мозг закипает. Глаза Хаято становятся больше, вытекают из глазниц и грязными потеками застывают на щеках. Тсуна чувствует себя счастливым, когда безвольное тело оседает к его ногам. Хибари он застает на крыше школы. Короткая схватка, которая сама по себе - удовольствие. Удар, ещё один. Дать слабину, пропустить тонфа и полежать пару секунд на холодном бетоне. Улыбнуться так, чтобы в голове Кеи возникли сомнения - а тот ли это Тсуна, которого он знал. Взлететь прямо так, из положения "лежа". Тсуна смотрит на главу дисциплинарного комитета сверху вниз и, даже чуть жалея того, прощается. - Ты мне нравился, - пламя сжигает его медленно, снизу вверх. Кея шипит сквозь зубы и не отрывает взгляда. Тсуна ещё долго помнит этот взгляд. Пронзающий до самых глубин, жестокий, ненавидящий, неверящий. Шея у Ламбо ужасно тонкая, будто веточка дерева, ещё молодого и неокрепшего, её так легко свернуть. Но громкие крики, визгливые и истеричные не дают места жалости. Рассмеяться, громко и безумно, чтобы заглушить маленькое чудовище, связать и аккуратно вытащить из волос все застрявшие там конфеты, игрушки, оружие. Ущипнуть за щеку и со всей силы, с оттяжкой, хлестнуть по щеке. Тсуне нравится красный цвет. Ямамото улыбается при виде Савады и приветственно машет рукой, снимает перчатки и оставляет у забора биту. "Ошибка", - весело думает Тсуна и в мгновение ока оказывается за спиной у Такеши. Рука ломается легко, будто сделана из пластмассы, а Ямамото оседает слишком медллено, как в кино. И второй удар настигает его ещё до того, как колени касаются земли. Зато бита с глухим чавканьем врезается в череп. Крови много, так не было ещё ни с кем и Тсуна чувствует легкое возбуждение - это приятно. Теплые капли крови на лице и солоновато-пряный запах, въедающийся в ноздри. - Тсуна? - охрипший, неестественный голос. Тсуне кажется, что он творит добро, которого этот мир, должно быть, даже не заслуживает. Рёхей встречает его в дверях боксерского клуба. Кричит что-то нелепое, как всегда про экстрим и кулак в лицо приносит долгожданную тишину. Но привыкший к схваткам боец не может отключиться от такого удара. Приходится подойти ближе, склониться и потрепать по волосам - Тсуне нравится, какие они наощупь. Мягкие, послушные. Должно быть, как у Киоко-чан. И на секунду в голове что-то проясняется, Тсуне становится страшно и под напором паники он натягивает канат, зацепив его за шею хранителя солнца, взлетает и уже совершенно равнодушно, до сладкого удовольствия внутри, наблюдает, как синеет лицо боксера. Как от удушения наливаются кровью глаза и язык, уже не помещающийся во рту, вываливается наружу. Тсуне нравится тишина. Кокуё-лэнд выглядит совершенно пустым, но Тсуна чувствует там присутствие хранителя тумана. Ему все равно, кого он встретит на этот раз - Хром или Мукуро. Он знает, что ему следует уничтожить хотя бы одного из них. И холодная дымка, обвивающая лодыжки, только бодрит. Хром сидит в самом углу огромного зала, сжавшись в комок. Будто чувствует опасность. Но Савада отлично знает - этого не может быть, та просто спит. Зайти со спины и её же трезубцем проткнуть девушку насквозь - идеальный план, идеальный, без изъянов. Вот только совершенно не вовремя возникший на месте Докуро Мукуро рушит все планы. Но это уже не важно. У Тсуны осталась последняя цель, её можно достичь любой ценой. Тсуна считает, что враги, умершие одной смертью - это очень романтично. А в голове все не умолкает голос: - Descensus Averno Facilis Est. Descensus Averno Facilis Est. Descensus Averno Facilis Est... Тсуна кричит, так громко, так отчаянно, пытаясь перекрыть это ненужное звучание. - Оставь меня! - ему кажется, что его репетитор перегнул палку. *** Полная луна щербато скалится в широко раскрытые от испуга глаза Тсуны. Он закрывает рот ладонью и не чувствует слёз, текущих из глаз. - Я...не мог... - а пальцы все ещё пахнут той сладкой кровью. И когда Реборн подходит к кровати Тсуны, тот еле сдерживает крик. - Descensus Averno Facilis Est, - репетитор ехидно улыбается и кивает в сторону окна. - Тебя ждут.
[氷の中燃える炎] || [Это Хётей, детка! Добро пожаловать в реальность!]
ойййййййййййййййй... оймама... блин, когда я писала эту заявку, то даже не подозревала, что её можно выполнить ТАК. Автор, можно я вас того... затискаю? *сидит в полном шоке* заказчик
Прелесть какая. Аж реально жутко стало после прочтения. Вот только употребление инфинитивов слегка раздражает, но это моя личная придирка, да и они как-то даже гармонично вписываются в текст. Спасибо, автор
полюбили эту тему в фэндоме. Но настолько дозированно полюбили, что мне тоже нравится. Хорошо, что Гокудера умер первым и потому не мучился вовсе. Он бы наверняка почувствовал, что до него его Десятый уже натворил добра. Спасибо.
-
-
15.08.2010 в 02:37Гокудера умирает быстро, даже почти не мучаясь. Наверное, остатками сознания Тсуна понимает - заслужил. Он просто прикладывает руку к голове верного хранителя и накаливает пламя до такой степени, что мозг закипает. Глаза Хаято становятся больше, вытекают из глазниц и грязными потеками застывают на щеках. Тсуна чувствует себя счастливым, когда безвольное тело оседает к его ногам.
Хибари он застает на крыше школы. Короткая схватка, которая сама по себе - удовольствие. Удар, ещё один. Дать слабину, пропустить тонфа и полежать пару секунд на холодном бетоне. Улыбнуться так, чтобы в голове Кеи возникли сомнения - а тот ли это Тсуна, которого он знал. Взлететь прямо так, из положения "лежа". Тсуна смотрит на главу дисциплинарного комитета сверху вниз и, даже чуть жалея того, прощается.
- Ты мне нравился, - пламя сжигает его медленно, снизу вверх. Кея шипит сквозь зубы и не отрывает взгляда. Тсуна ещё долго помнит этот взгляд. Пронзающий до самых глубин, жестокий, ненавидящий, неверящий.
Шея у Ламбо ужасно тонкая, будто веточка дерева, ещё молодого и неокрепшего, её так легко свернуть. Но громкие крики, визгливые и истеричные не дают места жалости. Рассмеяться, громко и безумно, чтобы заглушить маленькое чудовище, связать и аккуратно вытащить из волос все застрявшие там конфеты, игрушки, оружие. Ущипнуть за щеку и со всей силы, с оттяжкой, хлестнуть по щеке. Тсуне нравится красный цвет.
Ямамото улыбается при виде Савады и приветственно машет рукой, снимает перчатки и оставляет у забора биту. "Ошибка", - весело думает Тсуна и в мгновение ока оказывается за спиной у Такеши. Рука ломается легко, будто сделана из пластмассы, а Ямамото оседает слишком медллено, как в кино. И второй удар настигает его ещё до того, как колени касаются земли. Зато бита с глухим чавканьем врезается в череп. Крови много, так не было ещё ни с кем и Тсуна чувствует легкое возбуждение - это приятно. Теплые капли крови на лице и солоновато-пряный запах, въедающийся в ноздри.
- Тсуна? - охрипший, неестественный голос. Тсуне кажется, что он творит добро, которого этот мир, должно быть, даже не заслуживает.
Рёхей встречает его в дверях боксерского клуба. Кричит что-то нелепое, как всегда про экстрим и кулак в лицо приносит долгожданную тишину. Но привыкший к схваткам боец не может отключиться от такого удара. Приходится подойти ближе, склониться и потрепать по волосам - Тсуне нравится, какие они наощупь. Мягкие, послушные. Должно быть, как у Киоко-чан. И на секунду в голове что-то проясняется, Тсуне становится страшно и под напором паники он натягивает канат, зацепив его за шею хранителя солнца, взлетает и уже совершенно равнодушно, до сладкого удовольствия внутри, наблюдает, как синеет лицо боксера. Как от удушения наливаются кровью глаза и язык, уже не помещающийся во рту, вываливается наружу.
Тсуне нравится тишина.
Кокуё-лэнд выглядит совершенно пустым, но Тсуна чувствует там присутствие хранителя тумана. Ему все равно, кого он встретит на этот раз - Хром или Мукуро. Он знает, что ему следует уничтожить хотя бы одного из них. И холодная дымка, обвивающая лодыжки, только бодрит. Хром сидит в самом углу огромного зала, сжавшись в комок. Будто чувствует опасность. Но Савада отлично знает - этого не может быть, та просто спит. Зайти со спины и её же трезубцем проткнуть девушку насквозь - идеальный план, идеальный, без изъянов. Вот только совершенно не вовремя возникший на месте Докуро Мукуро рушит все планы. Но это уже не важно. У Тсуны осталась последняя цель, её можно достичь любой ценой.
Тсуна считает, что враги, умершие одной смертью - это очень романтично.
А в голове все не умолкает голос:
- Descensus Averno Facilis Est. Descensus Averno Facilis Est. Descensus Averno Facilis Est...
Тсуна кричит, так громко, так отчаянно, пытаясь перекрыть это ненужное звучание.
- Оставь меня! - ему кажется, что его репетитор перегнул палку.
***
Полная луна щербато скалится в широко раскрытые от испуга глаза Тсуны. Он закрывает рот ладонью и не чувствует слёз, текущих из глаз.
- Я...не мог... - а пальцы все ещё пахнут той сладкой кровью. И когда Реборн подходит к кровати Тсуны, тот еле сдерживает крик.
- Descensus Averno Facilis Est, - репетитор ехидно улыбается и кивает в сторону окна. - Тебя ждут.
-
-
15.08.2010 в 08:39От себя скажу, что очень понравилось, вызывает правильные эмоции относительно заявки, спасибо
-
-
15.08.2010 в 09:56автор
-
-
15.08.2010 в 11:43заказчик
-
-
15.08.2010 в 14:23Не з.
-
-
15.08.2010 в 16:21Если вы собираетесь в ближайшем будущем его бетить, мы можем подождать
-
-
16.08.2010 в 17:57-
-
22.08.2010 в 23:36Хорошо, что Гокудера умер первым и потому не мучился вовсе. Он бы наверняка почувствовал, что до него его Десятый уже натворил добра.
Спасибо.
-
-
05.06.2011 в 17:48