R-50.

[Hot Reborn!]

Аллауде | Ди. Спейд. Аллауде приходит с инспекцией в аптеку, в которой Спейд значится фармацевтом, а на деле же является продавцом ядов и знаменитым отравителем, который и разыскивается. Он мастерски обводит полицейского вокруг пальца и втирается в доверие, предлагая свою помощь в поимке преступника. Спейд подмешивает афродизиак в стакан воды и предлагает его полицейскому. После происходит соблазнение Аллауде и секс на полу среди разбитых в пылу страсти флаконов. Перед самым оргазмом Спейд вкалывает спрятанную ампулу с ядом противнику и ракрывает себя. R! A+

@темы: Алауди, Ди Спейд

Comments

[Гость]

2195 слов. Предупреждение: А+ явно тут не было. =) Просто автор не знал, куда бы и кому впихнуть оный ангст. =)

С утра на окраинах было так тихо, как уже давно не было – народ стянулся ближе к центру, чтобы проститься с трагически погибшим сыном местной власти. Разумеется, на само прощание пустят далеко не всех, а только семью умершего и приближенных, но показать свое расположение к тем, кто сейчас на коне, хотелось всем. По случаю траура были закрыты все магазины и увеселительные учреждения – за редким исключением, разумеется.
Потому сегодня флаконам с лекарствами суждено пылиться на полках, усмехнулся про себя Деймон, стирая пыль с изящно сделанной колбы, его любимой, но неизменно пустующей, словно ни единое лекарство не было достойно там находиться. Впрочем, наверное, так оно и было. Не этой колбе размениваться на мелочи, а другого Спейд не держал – или, по крайней мере, в открытом доступе не держал. Химия и алхимия – они ведь далеко не каждому способны раскрыть свои тайны, верно?
В дверь постучали требовательно, излишне сильно – так, что витражные стеклышки из нее едва не вылетели. Спейд выпрямился и, отодвинув микроскоп, спокойно откликнулся:
- Войдите.
Дверь открыли, кажется, пинком. Деймон чуть вздрогнул, когда она столкнулась со стеной и отлетела назад. Ее придержала рука, затянутая в черную перчатку.
- Деймон Спейд? – Взгляд прищуренных серо-голубых глаз скользнул по фигуре фармацевта, перешел на стол и остановился на витиеватой формы колбе. – Сегодня все общественные учреждения должны быть закрыты.
- Никто и не говорил, что мое – открыто, - краешками губ улыбнулся Деймон, пододвигая гостю стул. – Но представителю властей всегда рад. Садитесь.
Его, как знал Деймон от пары своих знакомых, звали Алауди, и он был – «птички» никогда не давали повода усомниться в правдивости своих сведений – одним из тех людей, которые «сделали себя сами». Не имевший родителей, забытый обществом мальчик темных итальянских трущоб стал начальником местного отделения полиции. Не велико достижение, но для человека его происхождения – очень даже. «Так или иначе, мне он не ровня», - заключил Спейд про себя, в ответ ощупывая Алауди взглядом. Хорошо сложен, но для полицейского чересчур уж мягкие черты, глаза лишь выдают характер – упрямство пополам с невероятной силой воли.
- Чем могу помочь? – осведомился Деймон наконец.
- Мне нужно задать Вам несколько вопросов, - коротко ответил Алауди. Аптекарь мысленно поставил галочку в графе «напористость, граничащая с наглостью» в досье полицейского. Тот не спросил «Не позволите ли вы задать Вам несколько вопросов?» - он твердо знал, что ему нужно, и не темнил со своими мотивами. Возможно, для хорошей работы ему не хватает… гибкости? Умения изворачиваться и лгать? Спейд сощурил глаза:
- Так задавайте, я слушаю.
- Вы слышали о гибели сеньора Фабретти?
- Не думаю, что в этом городе найдется кто-нибудь, кто не слышал.
- Я спрашивал конкретно о Вас.
- А я уже ответил.
- Хорошо, - процедил Алауди, - известно ли Вам, как он умер?
- Вы полагаете, что я вхож в богатейшие дома здешних семей? – кажется, искренне удивился Деймон.
- Отвечайте конкретнее. – Алауди раздраженно провел рукой по лбу, убирая пряди.
- Вам помочь? – участливо спросил Спейд. – Можете снять плащ, тут немного душно.
- Я велел отвечать на мои вопросы.
- Хорошо, хорошо, только не сочтите непроходимым глупцом: я не знаю. У меня есть лишь одно оправдание: он умер тогда, когда меня еще на свете не было.
- Вас «не было на свете» три дня назад?
- Почему же, лет тридцать назад. Меня точно не было, можете посмотреть документы.
Алауди резко склонился к Спейду, цепкая рука ухватила за подбородок и приподняла.
- Это уже противоречит правилам гостеприимства, - все так же спокойно заметил Деймон. – Отпустите.
- Вы должны сказать правду.
- Это я уже понял. Но Вы сказали: о гибели сеньора Фабретти, а из последних поколений только он вроде бы умер не своей смертью, верно? Странно, что полиция взялась за это дело спустя тридцать лет.
Рука разжалась.
- Отойдите в сторону. Я должен все здесь обыскать.
- Вы что же, собрались попробовать все лекарства? – усмехнулся Спейд, послушно поднимаясь со своего места.
- Здесь есть еще комнаты? – игнорируя его вопрос, задал свой Алауди.
- Да, подсобка, - кивнул Спейд. – Можете взглянуть.
Полицейский бросил на него настороженный взгляд.
- Вытяните руки.
- Что, я уже подозреваемый в гибели сеньора Фабретти тридцать лет назад? Безусловно, с того света я мог творить волшебство.
- Не ерничайте, иначе я буду вынужден заклеить вам рот. - Наручники щелкнули на запястьях, затем полицейский толкнул Спейда к стене, вынуждая вжаться лицом в холодную кладку подсобки.
- В Ваших интересах стоять смирно, пока я осматриваюсь тут.
- Я с удовольствием понаблюдаю, как Вы будете анализировать находки, - самым доброжелательным тоном откликнулся Деймон. – Если Вы, конечно, перестанете на меня давить.
- Не смейте разворачиваться. Увижу, что двинулись, – пристрелю, - с этими словами Алауди отодвинулся. Спейд уловил краем уха шуршание бумаги, полицейский рассматривал документы, затем, судя по шороху картона, перешел к изучению только что прибывшей партии лекарств. Прошло около получаса, прежде чем он подошел к Спейду и отпер наручники. Деймон развернулся, позволив снисходительной усмешке скользнуть по своим губам:
- Не желаете ли воды? Я вижу, вам нехорошо от разочарования. – Не обращая внимания на гневный взгляд Алауди и его побледневшее от злости лицо, Спейд потянулся к опрокинутой полицейским бутылке, лежавшей на столе. – Выпейте.
Алауди перехватил руку Деймона.
- Убери бутылку. Без резких движений. Иначе пристрелю.
- У вас все «пристрелю да пристрелю». Думаете, там яд или кислота? – усмехнулся Спейд. – Поведение, достойное не полицейского, а параноика. Я могу Вам помочь не только водой. Выпейте, и мы поговорим не как страж закона и преступник, а как человек и человек.
- Слишком настойчиво это ваше желание.
- Все очень просто, - Спейд налил воду в два граненых стакана, - я хочу пить, а пить самому, не напоив гостя, не есть хорошо. Держите и расскажите, наконец, за что устроили обыск в моей скромной аптеке.
С пару секунд они смотрели друг на друга, словно два диких зверя перед дракой.
- В последнее время в Италии было убито множество знатных особ, - отрывисто начал говорить Алауди, отпив немного из стакана, - их ничто не связывало до тех пор, пока одного из заказчиков самого не попытались отравить. На флаконе, ядом из которого его пытались напоить, оказался герб вашей семьи, заказчик узнал его. Заказчик написал мне анонимное письмо, где рассказал все это и добавил, что имени исполнителя не знает. Естественно, мы ищем и этого человека, и самого отравителя. Вы знаете, чей герб был на этом флаконе?
- Нет.
- Вашей семьи, Спейд.

[Гость]

2 часть того же текста.

Деймон, запрокинув голову, разразился хохотом.
- Вы шутите, должно быть! Можно подумать, я единственный в нашей семье, кто занимается лекарствами! Окститесь, Вы думаете, стал бы я прозябать здесь, будь у меня хоть какие-нибудь деньги, чтоб уехать?
- Я ничего не думаю.
- Это заметно, - ухмыльнулся Спейд и вдруг посерьезнел. – Хорошо. Вы уже поняли, что я чист, как слеза младенца. Вам наверняка понадобится моя помощь, а я близок со своей семьей.
- Нам не нужна ничья помощь, - процедил Алауди.
- Ваша самоуверенность еще не раз помешает вам в работе, сеньор, - сказал Деймон, и тут что-то звякнуло об пол. Алауди вскочил, оглядев пол – на дереве остался лежать короткий метательный нож.
- Вы, оказывается, любитель холодного оружия. – Алауди ногой отшвырнул нож прочь. – Снимите пиджак, встаньте лицом к стене. Немедленно.
Деймон, скривившись, покорно сдернул пиджак и развернулся.
- Кажется, я скоро возненавижу стены, - философски заметил Спейд, пока Алауди ощупывал его спину. – Ну как вам мой позвоночник? Искривления нет? Я не держу между позвонками ножей, ни в коем разе.
Алауди поморщился. От Спейда пахло чем-то странно-приятным, похожим на вишню, а сквозь тонкую ткань просвечивала ровная, худая спина, по которой в тот момент, когда полицейский тщательно ощупал ее низ, там, где начинались брюки, неожиданно прошла слабая дрожь. Его это бесило, равно как и странный туман в голове, головокружение, когда он соприкоснулся с обнаженной кожей Деймона, прощупывая область под его ремнем. Алауди ощупал ноги Спейда до самых лодыжек, затем выпрямился, сжав бедра фармацевта, словно о чем-то раздумывая.
- Одевайтесь, - проронил Алауди наконец.
- Странная у вас методика, - хмыкнул Деймон, оставшись, однако, в тонкой, почти прозрачной рубашке, не забыв отметить про себя, что взгляд Алауди задержался на его груди секунд на пять дольше, чем позволяли приличия, - сначала обвинить, затем оправдать, следом вновь обвинить.
- Вы прятали в рукаве нож, - вскинулся Алауди.
- А вы у себя под пальто прятали второй пистолет, - заметил Спейд, легко приподняв рукой чуть шершавую ткань. Полицейский зашипел и отодвинулся, пошатнувшись.
- На этот раз что Вас разочаровало? – с легким смешком осведомился Деймон, и тут же выражение его лица сменилось на встревоженное, потому что Алауди вдруг стал странно заваливаться набок. Кажется, он упал бы, если бы Спейд не подхватил его и не уложил вовремя на крохотный диванчик, стоявший в углу комнаты.
- Что болит? – деловито, но с долей отчетливо слышной – Алауди слышной – тревоги спросил Деймон, расстегивая пуговицы пальто. Грудь Алауди тяжело вздымалась и опускалась; ему, кажется, было жарко, и он даже не воспротивился, когда Спейд снял с него пальто, стянул через голову свитер. Стало чуть легче дышать. Правда, не будь рядом живого, теплого – горячего даже – Спейда, было бы в миллион раз лучше.
- Легче? – Деймон прикоснулся тремя пальцами к его шее, нащупывая пульс, и Алауди неожиданно четко почувствовал, как быстро бьется сердце – и взглянул на Спейда, словно спрашивая о причине. Кажется, он хотел спросить, не подсыпал ли Спейд чего-то в воду, кажется, он хотел, узнав правду, прострелить противнику голову, но почему-то вместо этого со странным полурыком-полустоном поднялся, резко толкнул Деймона к стене, задев стол – на пол обрушилась волна стекла, но Алауди даже не слышал – его занимало частое дыхание Деймона, его поблескивающие от слюны губы, руки, скользящие в данный момент по обнаженной спине полицейского, требовательные, наглые, но по-своему приносящие противоестественное удовольствие. У Алауди не осталось времени на вопросы, осталось лишь дикое желание сделать Спейду больно – тщательно скрываемое с момента получения письма и подогреваемое издевками аптекаря. Дьявол, он действительно таким кажется, когда, без всякого стеснения глядя прямо в глаза Алауди, раздевает его, целует, проводит языком по шее, это на грани приятного, и можно наградить Спейда, запустив руки под ткань белья, порывисто, напористо поглаживая, лаская его член; кажется, Алауди потерял контроль над своими действиями, над своим разумом. Ему не страшно, просто интересно, что будет дальше.
Спейд утянул его за собой на пол, выгнувшись, шипя от боли в спине, по-быстрому самолично сдергивая с себя штаны, белье; Алауди, кажется, хотел рассмотреть его, какой он, этот сорванец, но не смог – Деймон не дал ему опомниться от странного сна, целуя, прижимая к себе и прижимаясь в ответ, до боли стискивая плечи, обнимая ногами, пытаясь быть как можно ближе – он не похож на сон, он настоящий, и удовольствие от него настоящее, живое. Алауди давно не чувствовал такого притяжения, безумного желания, чтобы было хорошо обоим, чтобы, кусая губы, рывками вбиваться в непокорное, не принадлежащее ему тело, чтобы так гладили по спине, чтобы отдавались, не позволяя заставить принадлежать. Спейду, кажется, уже было больно – он почти кричал, мотал головой, иногда судорожно дергался, иногда замирал, облизывая пересохшие губы, жмурясь, выгибаясь, сжимаясь в одну линию-ниточку, которую хотелось прервать, чтобы он сорвался, чтобы принадлежал, ублюдок, знал, кто хозяин.
Что-то кольнуло в сгиб локтя, вниз руки поползло онемение. Спейд задрожал всем телом, подался бедрами вперед, навстречу, принимая глубже, на всю длину, так, чтобы чувствовалось, как Алауди хочет – хочет его, - и кончил, запрокидывая голову, закрывая глаза, пока полицейский изливался в него. Затем откинулся назад, привалившись к стене. Был сильный, глубокий вдох, но выдох сопровождался хрипом, настоящим, полупридушенным.
- Извини, - усмехнулся Деймон. Его еще чуть била дрожь; он отстранился, неотрывно глядя на Алауди. – Сегодня не твой день. – Его голос окреп. – Тише. Лучше не кричи. Не трать силы.
- Что это? – одними губами спросил Алауди, его лицо медленно, но верно теряло краски. – Что ты со мной сделал? – Кажется, он потянулся было руками к горлу Спейда, но не хватило скорости и сил.
- Небольшая хитрость. – Из рукава Спейда выпало две маленькие ампулы. – Ты слишком много знал. Еще минут пять у тебя есть.
Алауди помотал головой, попытался вдохнуть, выдохнул с судорожным свистом.
- Яд парализует легкие, все правильно, - объяснил Деймон. – Вынужденная мера, ничего личного. Не забудь одной истины, Алауди: на том свете не связывайся ни с кем из моей семьи. Нет, среди нас нет лгунов и предателей, есть те, кто упорно идет к своей цели сквозь все преграды.
- Это был ты, - с усилием прохрипел Алауди.
- Разумеется, - пожал плечами Спейд. – А самое главное, - он наклонился к полицейскому совсем близко, - это я написал тебе то письмо. Требовался благовидный предлог для того, чтоб заманить тебя сюда. Разумеется, тут нет никаких ядов, они все, - усмешка едва тронула губы, - на мне.
- Я тебя убью, - выдохнул полицейский.
- О нет. Получилось-то все наоборот. Давай я тебя одену, что ли. – Спейд быстро натянул на него свитер, брюки, застегнул пальто. – Как-то так оно и было, - произнес он, закончив. – Впрочем, я кое-что забыл сказать. – Деймон нагло уселся к нему на колени и прошептал на ухо: - Не вздумай там ни с кем шашней заводить, понял?
Ответом ему послужил полувсхлип-полухрип, и Алауди обмяк в его руках.
- Слабак, - заключил Спейд, выходя из подсобки и закрывая дверь на ключ. С телом он разберется чуть позже, сначала нужно привести себя в порядок. Одевшись и тщательно проверив себя на предмет улик, он подошел к своему столу, выдвинул первый ящик и взял оттуда черно-белое фото. С фотографии мрачно взирал одетый все в то же черное пальто Алауди. Руки дрогнули, и Спейд поспешно отложил фото обратно в ящик. Он не сомневался, что совсем немного осталось ему до того же конца.
Главное, чтобы Алауди помнил.

[мышь-мышь]

читалось на одном дыхании....
спасибо Автор)

не заказчик....

[Kass.]

Шикарный текст шикарные диалоги, шикарное исполнение... Диванчик
Автор моя любить тебя

[-Ladybird]

Я тоже в восторге *О*

не заказчик.

[Narmo Ilfirin]

вкусный текст) Спейд шикарен)
не з.

[dulce princesa]

потрясающе *О*

[Гость]

Спасибо всем огромное за хорошие отзывы. +)
Где б заказчика надыбать, в самом деле. х)

[mournful-sovereign]

Это просто чудесно! Мне очень понравилось! Читал не отрываясь!! Очень, великолепно!

[Чертяка~]

Знаю заказчика
Исполнение понравилось)

Заказчик, который уже давно не тот заказчик

- Я ничего не думаю.
- Это заметно, - ухмыльнулся Спейд и вдруг посерьезнел. – Хорошо. Вы уже поняли, что я чист, как слеза младенца. Вам наверняка понадобится моя помощь, а я близок со своей семьей.

Прекрасные вхарактерные герои

- О нет. Получилось-то все наоборот. Давай я тебя одену, что ли. – Спейд быстро натянул на него свитер, брюки, застегнул пальто. – Как-то так оно и было, - произнес он, закончив. – Впрочем, я кое-что забыл сказать. – Деймон нагло уселся к нему на колени и прошептал на ухо: - Не вздумай там ни с кем шашней заводить, понял?

Конечно, Спейд в особенности
И атмосфера, атмосфера старинной аптечной лавки покорила)
Откройте светлый лик. автор, я буду читать ваше творчество и дальше

[Стоп-слово]

Lilly-illy ,
Автор вот сидит и думает, а не издеваются ли над ним... Так или иначе, показываюсь, да, наверное, надо. +)

Это гдейто вы издевку увидели?*подозрительно разглядывает пост*
Очень даже искренне восхитилась, за себя ручаюсь.
И еще раз спасибо)

[Стоп-слово]

Lilly-illy ,
С-спасибо, правда, Вам. +) Извините за излишнюю подозрительность.)

[Emily Brown]

Потрясающе!
Это великолепно!
Автор, спасибо Вам огромное! ^^

[Гость]

Первое исполнение мне не переплюнуть никогда, увы
Сильный ООС. Не бечено. Спейд – ценитель Китая XD


Приблизительно конец XIX века. Англия.

Свежие, омытые недавним проливным дождем бархатные сумерки опустились на землю. Мрак черной кошкой затемнил каждую улицу, скрадывая будничное, выщербленное временем уродство и сглаживая острые углы. Крыши домой отливали тёмным серебром. Тонкий свет дорожных фонарей золотой паутиной оплёл площадь, преломляясь в гранях витража местной аптеки.

Белые холёные пальцы торопливо листали потрёпанные пожелтевшие страницы, губы безмолвно проговаривали, запоминая, заветный рецепт древнекитайского снадобья, с таким трудом раздобытый у дипломата Хао Чжу, увлекающегося старинной медициной.
Вообще, умение подстраиваться под кого-то порой жгуче-необходимая вещь, – и Спейд устало склоняет голову на сложенные руки. Когда говорят, что люди не сходятся характерами, то философы-китайцы, загадочно улыбаясь, подмечают: "…В таком случае, в душе оба этого не хотят". По роду деятельности – а в свои двадцать три Деймон прослыл довольно талантливым фармацевтом (хотя что не есть невероятный успех при наличии гениальности, как продажа самого себя дьяволу?) – он был вхож в богатые усадьбы. Наверное, из-за этой особенности (или личной неприязни – Деймон вполне такое допускал) юноша попал в список подозреваемых.
Убийства на Сент-Джеймс-стрит, произошедшие накануне, потрясли весь город – с таким мастерством они были проделаны. С величайшим трудом врачам удалось установить смерть от сердечного приступа. У всех сорока шести жертв, – а потому полиция города поднята на ноги.

Звякнул дверной колокольчик, колыхнулась "Музыка Ветра", и мгновенно отошедший от воспоминаний Спейд, обернувшийся было с дежурной полуулыбкой, отступил назад.
Алауди. Величайшее из зол, существующих на Земле.
При первой же встрече три года назад оба невзлюбили друг друга с первого взгляда; тем не менее, дальше мелких мерзостей, вроде порчи приказа (когда Алауди по неосторожности оставил документ в лавке) или подмены лекарств, едва отвлекся уже Спейд, не шло ни в коем разе. Однако нехорошее предчувствие сдавило грудь.

– О, господин полицейский, – со стороны казалось, что у Деймона напрочь заморожены лицевые мышцы – настолько неестественной казалась кривая улыбка. – Чем могу служить?
– Обыск по приказу начальства, – лист гербовой бумаги с витиеватой подписью мэра плавно опустился на стол. – Если я обнаружу что-либо подозрительное, то имею полное право арестовать тебя до выяснения обстоятельств.
Тонкие губы упрямо сжаты, – и темноволосый юноша понимает – протестовать бесполезно.
– Прошу, – почтительно указывает он на лекарства и язвительно добавляет: – Что-то Вы сегодня слишком желчны. Ужели опять мигрень беспокоит?
– Не твоё дело, – цедит он, решительно смахивая витиеватые колбы с полок.
– Позвольте!.. Так же нельзя! – Спейд цепляется за тёмное пальто и тянет назад. – Это венецианское стекло! Прекратите сейчас же! – колеблющееся пламя свечи пляшет на острых сколах, лижет стеклянные бока, не тронутые сетью трещин.
Деймон безысходным взглядом провожает каждое движение – за каждый из этих флаконов он заплатил дорого, слишком дорого, чтобы месячный доход аптеки покрыл хотя бы половину колбы.
Отчётливо пахнет разлитым травяным настоем на спирту.
– Приказ есть приказ. – Равнодушно подмечает Алауди и неожиданно отступает назад, накрывая ладонями виски.
– Вам нехорошо? – его участие – насквозь фальшивое. – Могу ли помочь? У меня есть прекрасное снадобье.
…И принимать отраву из его рук… нет уж, увольте. Однако очередная вспышка боли отозвалась чёрными пятнами перед широко распахнутыми глазами. Алауди откидывается на стену и оседает на пол.
– …Ладно. Продай мне это лекарство. – Корить себя за проявление слабости – бессмысленно. – Я дорого заплачу.
– Как пожелаете, – усмехается фармацевт, мыском ботинка сдвигая осколки ближе к шкафу. – В таком случае прошу за мной. Медикаменты подобного рода я не рискую держать на прилавке из-за чопорных глаз Ваших коллег.
Алауди с трудом поднимается и, поддерживаемый под локоть аптекарем, спускается в подвал.

***

Несмотря на небольшое здание фармацевтической лавки, погреб-подвал оказался весьма и весьма внушительным.
Во всю стену протянулись сколоченные из свежеструганных досок полки, заполненные липовым мёдом, освежёванными ивовыми прутами, настойками на корнях, ягодах, листьях и даже орехах – по крайней мере, так значилось на этикетках, аккуратно подписанных и ровно приклеенных. Помещение пропахло деревом, восточными специями и корицей.
– Кто бы мог подумать, что ты, Спейд, подрабатываешь деревенской знахаркой.
– Ваш комментарий совершенно неуместен, – поджал губы тот, усаживая полицейского в плетёное, потемневшее от времени кресло.

Вне сомнения, Деймон прекрасно ориентировался в многочисленных лекарствах – свёртки шуршали едва ли более минуты.
– Как быстро оно подействует? – Алауди указал на небольшой пакетик из плотной коричневой бумаги, наподобие той, в которую булочник по утрам заворачивает свежеиспечённый хлеб.
– Понятия не имею, – последовал неожиданный ответ; Деймон дёрнул плечом.
– То есть, как не имеешь? – мгновенно подобрался Алауди.
– Понимаете, – пустился в рассуждения фармацевт, – на деле многие лекарственные средства капризнее зелёного чая. Один неверный шаг – и хрупкая польза превратилась в яд. Лично этот вид я предпочитаю заваривать, а не употреблять в виде порошка – тогда польза возрастёт практически втрое.
Деймон вновь отвернулся к стеллажу, на этот раз выуживая стеклянный графин, наполненный рубиново-алой жидкостью.
– Однако. Практикуешь вампирские методы? – сощурил глаза светловолосый юноша, массируя виски.
– Это настоящее церковное вино из самого Ватикана. – При помощи огня свечи Деймон подпалил поленья под закопчённым котелком, аккуратно влил туда всё до капли и ссыпал порошок из конверта. Чуть помешивая, он скрупулёзно отсчитывал секунды, едва шевеля губами.

Наконец перед Алауди был установлен гранёный стакан с затейливой гербовой резьбой у самого края. Оттенок красного растворился, оставив после себя прозрачный розоватый и неповторимый аромат дорогого алкоголя. Терпкая горечь обожгла горло, жгуче обволокла грудь; головная боль мгновенно отступила.
– Благодарю, – сухо проронил он, вставая и выписывая чек на крупную сумму. – А теперь продолжим обыск. Меня крайне заинтересовало это помещение.
– Зачем же? Разве осквернение моей лавки не было бОльшим доказательством того, что я невиновен? Здесь мне прятать нечего – всё в открытом доступе на полках. Впрочем… можете убедиться на собственном опыте.

…Приглашение не нужно было повторять дважды – зашуршала сорванная обёрточная бумага с пухлого конверта.

***

– Неужели всё? – Спейд откровенно ухмыляется. – Какая жалость. А я действительно могу помочь Вам вычислить убийцу.
– Пререкания могут стоить тебе слишком дорого. Достаточно рассказать мэру о твоих похождениях с его единственной и горячо любимой дочерью.

Алауди совершенно пропустил момент, когда Спейд оказался ближе, преступая личную метровую зону. Скулу обожгло болью; на мгновение полицейский, располагавшийся у выхода, потерял равновесие, оступившись о ступень. Успев перехватить руку аптекаря у своих ключиц, юноша рванул её вниз, наступая на плечо Спейда и вынуждая того опуститься на колени.
– Как интересно. – Действительно; злость во взгляде Деймона была красноречивее других слов. Алауди нагнулся ниже.
Все органы чувств обострились до предела. Едва уловимый запах восточных благовоний – Спейд пропах ими насквозь.
Кровь лавой бурлила по венам, разнося небывалый прилив адреналина. Сознание тонуло в окутавшем тело жаре.
– Быть может, Вам нехорошо?
Его голос терялся в стучании собственной крови в ушах. Не отдавая отчёта своему поступку, Алауди оттолкнул фармацевта, локтём задевая полку с настойками; луна щедро облила серебром разбитое стекло, тёмные волосы, рассыпавшиеся по бледным плечам, заискрилась на пролитых лекарствах. Полицейский не сразу ощутил, что падает.
– Что ты мне подмешал?! – голос предательски срывался, когда Спейд, притягивая за плечи, откровенно целовал его в шею, скользил языком по шершавым обветренным губам.
Аптекарь легко уступает инициативу – очередной жесткий поцелуй лекарственной горечью растворяется на губах.
Дьявольские огни в синих глазах – игра по правилам заведомо неинтересна, не так ли?..

От одежды оба избавляются довольно быстро. Собранные в горсть пуговицы осыпаются через слабо сжатую ладонь, звенит пряжка ремня на отброшенных прочь брюках, безжалостно сминается и рвётся белоснежный хлопок рубашки.

Ладони Алауди скользят по спине Деймона, сминают ягодицы, притягивают бёдра к своим. Жар, исходящий от этого тела – невыносим. Достаточно того, что Спейд развратно изгибается на нём, стонет сквозь стиснутые зубы, упирается в грудь, вновь приподымаясь.
Жить настоящим, расплачиваясь в будущем, жить мимолётными удовольствиями – как низменно и так привычно…

Бедро немеет, – Алауди невольно прогибается в спине. Сознание раскалывается, а воздух давит в лёгких. Спейд откидывает голову, вскрикивает, выплёскиваясь в чужую ладонь. Кровь остывает, возвращая способность трезво соображать.
Деймон неловко встаёт, пошатываясь и набрасывая на плечи белый халат с оторванным рукавом.

Внезапная боль затмевает разум, – и Алауди, придавленный ею, хрипло и судорожно вздыхает. На искусанных губах пузырится кровь.

– Прости, – Спейд усмехается, разжимает ладонь, – короткий шприц выскальзывает, подкатывается к полицейскому. – Как раз сегодня я мечтал покинуть этот городок. Почему ты появляешься всегда столь не вовремя?..
– Как я и полагал, – шепчет Алауди. Алая кисея прозрачным туманом скрывает лицо отравителя. Сознание меркнет.
Серо-голубые глаза стекленеют.
Чёртов Спейд…

[Гость]

Эпилог

Начало XXI века. Япония.

– Кёя, спасибо, что приютил во время дождя и позволил воспользоваться ванной.
Разноцветные глаза неизменно щурятся. Мукуро сменил форменную, насквозь промокшую рубашку на свободную, прилипающую к влажному телу футболку.
– Я вернул долг. В прошлую пятницу ты помог мне с контрольной, – ровно возражает хозяин квартиры, тоже успевший сменить университетскую форму на юката. Он неспешно разливает зелёный чай по пиалам и указывает на подушку. – Присаживайся.
– Ах, благодарю. – Рокудо с мимолётным любопытством осматривает убранство комнаты и неожиданно переменяется в лице. Он невольно приподымается.
– Это… твой погибший отец?
Хибари оборачивается.
На каминной доске стояла большая фотография в изящной рамке из старинной парчи – Алауди в неизменном чёрном пальто напряжённо щурит серо-голубые глаза.
– Мой прадед. Что такое? – Кёя изумлённо вскидывает бровь, ощущая на своих обнажённых бёдрах, под юката, горячие ладони.
– Вот оно что. Наверное, правнукам свойственно повторять ошибки предков. – Мукуро, смеясь, утягивает Хибари на подушки, развязывая пояс домашнего кимоно.

[Гость]

Ох, прошу прощения, забыла спрятать текст под More

[Narmo Ilfirin]

Автор 2, а мне очень-очень понравилось)))

[Чертяка~]

Ох, автор, спасибо) Особенно впечатлила сцена секса и эпилог)
Алауди. Величайшее из зол, существующих на Земле.
Вот тут должна быть "Величайшая из зол" ибо зола женского рода)
И ещё раз спасибо Откроетесь в умыл?)
Не заказчик

[Гость]

Aksel_999, спасибо; нет, не откроюсь, простите.
Narmo Ilfirin, благодарю.

[Гость]

зола

А слово "зло"? Вообще, именно оно употреблено было

[Чертяка~]

"Зло" и так множественное число. Некорректно его так склонять.

[Narmo Ilfirin]

"Зло" и так множественное число. Некорректно его так склонять.

Вы что? Оо"""

[Гость]

Мы немного не о том говорим. Зло среднего рода, вот и... Впрочем, я не студент филологического университета, сказать не могу

[Hot Reborn!]

Автор, в следующий раз не забудьте указать количество слов.

[EliNook]

Автор, я размещу фанфик у себя в дневнике, вы не против? Я просто очень хочу прочитать, а читать то, что находится под катом с телефона не могу....Я ЧЕСТНОЕ СЛОВО ПОТОМ УДАЛЮ.

[Гость]

Вы про какого именно автора?

Автор 2

[Лунный дождь]

автор 2, ооооо, оно шикарно особенно эпилог порадовал *___*

[Гость]

Спасибо, автор 2 рад