Вхарактерностью и не пахнет. Смыслом и бетой тоже. Как соединяющие звено затесался Мукуро. Французский имеет онлайн-переводчик. Заказчик, я искренне надеюсь, что эту заявку выполнят еще раз и много лучше, она того стоит. Извините. 815 слов.
— Торговый центр Намимори, выход D, сегодня, mio caro, час дня. Так начинаются все истории с Мукуро. Без предисловия. — Нет, — выплевывает Гокудера в трубку, потом выплевывает зубную пасту в умывальник, зубную щетку — в мусорник, полотенце, перчатки — ничего не забыл? — мусорный мешок завязать узлом, отдать Ямамото, пусть сожжет. Все утро возиться, черти бы его драли. Зато теперь апартаменты внеочередной звезды завтрашнего некролога (метафора) нашпигованы техникой и взрывчаткой (уже не метафора) не хуже, чем любимый шкаф Гокудеры. Принимайте работу, шеф. — Интонация вверх, тебе интересно, — на фоне голоса Мукуро гудит и шипит улица, а тут, понимаешь, гробовая, стерильная тишина. В дверном проеме появляется Ямамото, уже закончил. «Все в порядке?» — спрашивает он беззвучно, заметив приложенный к уху Гокудеры телефон. «Вон выйди», — так же губами отвечает Гокудера, приподнимая брови. — Нет, Мукуро, нет, — низко цедит он, — мы всю ночь играли в шпионов нахрен и варили мыло, а ты в прошлый раз мне весь мозг вые… — Ах да! — возбужденно перебивает. Шорох, шепот, шелест, и, — Вот она, подпись босса. Вонголы Десятого, если интересно. Копия в штабе, у тебя на столе, под фотографией. Контраргументы? — Ненавижу тебя, — Гокудера пинком открывает дверь, не забавы ради, перчатки выкинул рановато. — Становись в очередь, — улыбается голос Мукуро. — Час, торговый центр, выход D. Леди будет тебя ждать, блесни пунктуальностью. Повтори, дорогой. Гокудера сбрасывает вызов. Слишком много Модус Императивус в минуту его и без того стремительно паршивого времени.
Ошибка была в том, что, подкатив куда сказано, Гокудера сел на лавочку и первым делом начал высматривать в обрюзглой толпе домохозяек и старшеклассниц дохлячку Докуро. Не беси его хоть на секунду самый факт следования указаниям разноглазого фокусника, он, быть может, и не пропустил бы момент, когда к нему подбежали и, истерично, едва не зашибли бумажным пакетом. — Où étais-tu, mon cher? J'ai été en attente pour vous! — запыхавшаяся «леди» нервно сдвигает массивные солнечные очки за челку. И как выходит, с полными-то руками разномастных пакетов, — загадка. Глаза бархатные так и бегают, мечутся. Забавно. Гокудера прослеживает один особенно тревожный и просящий взгляд. — Avez-vous été à boire, mademoiselle? — через силу улыбается он, усердно уставившись в одну очень примечательную мужскую фигуру. — Mais non! — задыхаясь и белея одновременно, вскрикивает «леди». Зеваки уже собираются в кружок, славно. Еще пара минут и им начнут кидать деньги. — Comment puis-je vous aider? — Conduisez-moi à la maison, — более сдержанно, будто совсем невтерпеж, выдавливает из себя М.М. — Сука тупая, — выдыхает Гокудера себе под нос и коротким движением сует М.М. в кулачок ключи от машины. — Не ты, — ловит глаза, и морщинку эту между бровей. Извиниться, что ли? — Иди, я быстро. Мужик оказывается левым, не заинтересованным даже, а просто интересующимся, минуты на две с половиной. Когда Гокудера возвращается в машину и закуривает, М.М. сидит совсем спокойная и гладкая, сложив ладони и зажав мерзлые пальцы чуть выше колен. — Ты вообще киллер или что? А то я не в курсе. — Сегодня, — тихо, но едко и вкрадчиво говорит она, наклонившись к зеркалу, снимая золотую заколку, — я музыкант. Ни мало не смущаясь, начинает расстегивать черные пуговицы на своей длинной в полоску рубашке: одна, другая, третья, и Гокудере сильно не по себе оттого, что ему так не по себе. В иррациональном порыве он кладет руку на рычаг передач, отворачивается, затягивается, убирает руку, и все судорожно ворочает мысли в сонной голове: как бы помягче? Горло пересыхает. — Я возьму деньгами. — Ну вот, поехали… — Передай ему, что я возьму деньгами. М.М. слегка удивленно поводит плечами, вытаскивая тонкие восковые руки из рукавов, потом остро улыбается. — Vous êtes un idiot, mon cher Hayato. — Пафосу не нагоняй, а? — Публика разошлась, и это не изменит того обстоятельства, что его приставили к ней не то что страховкой, а так… И чего ради? Гокудера отматывает назад. — А в пакетах-то у тебя не только тряпки? — оробело, и тут же расплываясь тенью недоверия, спрашивает он. — Не только, — улыбка у М.М. заимствованная, но ей и то к лицу. — Мне говорили, ты умный, Хаято, так что давай, поднажми, — она перегибается к заднему сидению, достает платье для себя и, не иначе, парадную форму для Гокудеры. Он чувствует ее запах. Она возвращается на свое место. Время — деньги, хочет М.М. сказать, но ее вовремя занимает молния. — Ты меня, конечно, прости, — сжимает зубы Гокудера, — я вас, биполярных, не понимаю, и мысли читать никак не научусь, но инструкции у меня были до этой секунды. Я их выполнил. «Теперь иди, пожалуйста, на хрен». — Инструкции-то. А задание еще и не начиналось. М.М. чуть замирает и задумчиво глядит в до противного безоблачное небо. — Ведь ты знаешь, Мукуро в тебя верил, — вздыхает. — У него надежда была. Эвтаназия — вот его единственная надежда, думает Гокудера. Тлеющий конец сигареты останавливается в опасной близости от кожи М.М. — Я вся дрожу, — поджимает губы она. Затем смотрит прямо в глаза Гокудере и с расстановкой произносит. — Ты везешь нас на праздник. На праздниках играет музыка. Музыку играют музыканты — это мы. А еще мы кто? Правильно, мафия. Мафия портит праздники. Для этого нужны тяжелые огнестрельные железяки — они там, — тыкает ноготком на заднее сидение, — и мотив — он на том конце радуги, — выуживает из пальцев Гокудеры почти что окурок и мнет его в губах. — Конец.
-
-
02.09.2010 в 02:35Заказчик, я искренне надеюсь, что эту заявку выполнят еще раз и много лучше, она того стоит. Извините.
815 слов.
— Торговый центр Намимори, выход D, сегодня, mio caro, час дня.
Так начинаются все истории с Мукуро. Без предисловия.
— Нет, — выплевывает Гокудера в трубку, потом выплевывает зубную пасту в умывальник, зубную щетку — в мусорник, полотенце, перчатки — ничего не забыл? — мусорный мешок завязать узлом, отдать Ямамото, пусть сожжет. Все утро возиться, черти бы его драли.
Зато теперь апартаменты внеочередной звезды завтрашнего некролога (метафора) нашпигованы техникой и взрывчаткой (уже не метафора) не хуже, чем любимый шкаф Гокудеры. Принимайте работу, шеф.
— Интонация вверх, тебе интересно, — на фоне голоса Мукуро гудит и шипит улица, а тут, понимаешь, гробовая, стерильная тишина. В дверном проеме появляется Ямамото, уже закончил.
«Все в порядке?» — спрашивает он беззвучно, заметив приложенный к уху Гокудеры телефон. «Вон выйди», — так же губами отвечает Гокудера, приподнимая брови.
— Нет, Мукуро, нет, — низко цедит он, — мы всю ночь играли в шпионов нахрен и варили мыло, а ты в прошлый раз мне весь мозг вые…
— Ах да! — возбужденно перебивает. Шорох, шепот, шелест, и, — Вот она, подпись босса. Вонголы Десятого, если интересно. Копия в штабе, у тебя на столе, под фотографией. Контраргументы?
— Ненавижу тебя, — Гокудера пинком открывает дверь, не забавы ради, перчатки выкинул рановато.
— Становись в очередь, — улыбается голос Мукуро. — Час, торговый центр, выход D. Леди будет тебя ждать, блесни пунктуальностью. Повтори, дорогой.
Гокудера сбрасывает вызов. Слишком много Модус Императивус в минуту его и без того стремительно паршивого времени.
Ошибка была в том, что, подкатив куда сказано, Гокудера сел на лавочку и первым делом начал высматривать в обрюзглой толпе домохозяек и старшеклассниц дохлячку Докуро. Не беси его хоть на секунду самый факт следования указаниям разноглазого фокусника, он, быть может, и не пропустил бы момент, когда к нему подбежали и, истерично, едва не зашибли бумажным пакетом.
— Où étais-tu, mon cher? J'ai été en attente pour vous! — запыхавшаяся «леди» нервно сдвигает массивные солнечные очки за челку. И как выходит, с полными-то руками разномастных пакетов, — загадка.
Глаза бархатные так и бегают, мечутся. Забавно. Гокудера прослеживает один особенно тревожный и просящий взгляд.
— Avez-vous été à boire, mademoiselle? — через силу улыбается он, усердно уставившись в одну очень примечательную мужскую фигуру.
— Mais non! — задыхаясь и белея одновременно, вскрикивает «леди». Зеваки уже собираются в кружок, славно. Еще пара минут и им начнут кидать деньги.
— Comment puis-je vous aider?
— Conduisez-moi à la maison, — более сдержанно, будто совсем невтерпеж, выдавливает из себя М.М.
— Сука тупая, — выдыхает Гокудера себе под нос и коротким движением сует М.М. в кулачок ключи от машины. — Не ты, — ловит глаза, и морщинку эту между бровей. Извиниться, что ли? — Иди, я быстро.
Мужик оказывается левым, не заинтересованным даже, а просто интересующимся, минуты на две с половиной.
Когда Гокудера возвращается в машину и закуривает, М.М. сидит совсем спокойная и гладкая, сложив ладони и зажав мерзлые пальцы чуть выше колен.
— Ты вообще киллер или что? А то я не в курсе.
— Сегодня, — тихо, но едко и вкрадчиво говорит она, наклонившись к зеркалу, снимая золотую заколку, — я музыкант.
Ни мало не смущаясь, начинает расстегивать черные пуговицы на своей длинной в полоску рубашке: одна, другая, третья, и Гокудере сильно не по себе оттого, что ему так не по себе. В иррациональном порыве он кладет руку на рычаг передач, отворачивается, затягивается, убирает руку, и все судорожно ворочает мысли в сонной голове: как бы помягче? Горло пересыхает.
— Я возьму деньгами. — Ну вот, поехали… — Передай ему, что я возьму деньгами.
М.М. слегка удивленно поводит плечами, вытаскивая тонкие восковые руки из рукавов, потом остро улыбается.
— Vous êtes un idiot, mon cher Hayato.
— Пафосу не нагоняй, а? — Публика разошлась, и это не изменит того обстоятельства, что его приставили к ней не то что страховкой, а так… И чего ради?
Гокудера отматывает назад.
— А в пакетах-то у тебя не только тряпки? — оробело, и тут же расплываясь тенью недоверия, спрашивает он.
— Не только, — улыбка у М.М. заимствованная, но ей и то к лицу. — Мне говорили, ты умный, Хаято, так что давай, поднажми, — она перегибается к заднему сидению, достает платье для себя и, не иначе, парадную форму для Гокудеры. Он чувствует ее запах. Она возвращается на свое место.
Время — деньги, хочет М.М. сказать, но ее вовремя занимает молния.
— Ты меня, конечно, прости, — сжимает зубы Гокудера, — я вас, биполярных, не понимаю, и мысли читать никак не научусь, но инструкции у меня были до этой секунды. Я их выполнил.
«Теперь иди, пожалуйста, на хрен».
— Инструкции-то. А задание еще и не начиналось.
М.М. чуть замирает и задумчиво глядит в до противного безоблачное небо.
— Ведь ты знаешь, Мукуро в тебя верил, — вздыхает. — У него надежда была.
Эвтаназия — вот его единственная надежда, думает Гокудера. Тлеющий конец сигареты останавливается в опасной близости от кожи М.М.
— Я вся дрожу, — поджимает губы она. Затем смотрит прямо в глаза Гокудере и с расстановкой произносит. — Ты везешь нас на праздник. На праздниках играет музыка. Музыку играют музыканты — это мы. А еще мы кто? Правильно, мафия. Мафия портит праздники. Для этого нужны тяжелые огнестрельные железяки — они там, — тыкает ноготком на заднее сидение, — и мотив — он на том конце радуги, — выуживает из пальцев Гокудеры почти что окурок и мнет его в губах. — Конец.
-
-
04.09.2010 в 22:01-
-
05.09.2010 в 17:33а.
-
-
09.09.2010 в 23:56заказчик
-
-
26.09.2010 в 14:23местами непнятно, запутанно, но стильно и вкусно.
конец прекрасен, а это ценно.
-
-
21.10.2010 в 19:13Действительно, похоже чем-то на кино. Очень яркая картинка при минимуме описаний. Откроетесь?)
-
-
21.10.2010 в 19:16Действительно, похоже чем-то на кино. Очень яркая картинка при минимуме описаний. Откроетесь?)
-
-
09.03.2011 в 15:54Из-за хот реборна у меня появился ещё один любимый пейринг - угадайте с нуля попыток какой х)
Мимо пробегала)