читать дальше-Кто это?- спрашивает Орегано у пожилой секретарши, что-то безэмоционально черкающей в бесконечных бумагах. На сером кожаном диване, какой можно встретить в любом офисе мало-мальски приличной и серьезной организации – с противно скрипящими пружинящими сиденьями, в которых утопаешь, и с чрезмерно жесткой спинкой,- сидит мальчик. То ли чей-то сын, то ли просто родственник, которого было некуда пристроить, пока взрослые на работе. Только не такая здесь организация, чтобы можно было спокойно привести ребенка и оставить его на диване прямо посреди приемной. -Что?- только сейчас замечает девушку секретарша,- Ах, это… Оставили на мою голову! Проходной двор здесь что ли вам? Я нянькой работать не нанималась!- и уже спокойнее добавляет, отмахиваясь папкой с документами,- Вчера к нам привели. Вся семья в перестрелке полегла, а ему повезло. И чего сразу его в приют не сдали, ума не приложу. Орегано видит, как при этих словах – «перестрелка», «приют», мальчик жмется к краю дивана и морщит нос, готовясь зареветь, но не решается, и только беспомощно перебирает пальцами по кожаной серой обивке. -Иди сюда,- говорит она и протягивает руки,- Пойдем со мной. -Правильно!- раздраженно кричит им вслед секретарша, шелестя кипами бумаг, когда мальчик послушно встает и обхватывает своими холодными ручонками рукав пиджака Орегано,- Уведи его куда-нибудь с глаз моих долой, а мне работать надо!
В кабинете Емитсу ни души, и Орегано решает подождать босса там – ходить по коридорам с мальчиком вряд ли лучшая идея. Она включает в розетку электрический чайник, и, доставая чашки, слушает, как булькает кипящая вода. В шкафу находится коробка конфет – самых обычных, шоколадных,- и Орегано открывает ее, надеясь на то, что босс не сильно рассердится за такое самоуправство. -Держи,- она ставит на стол перед мальчиком чашку горячего чая и разворачивает конфеты к нему,- Ты любишь сладкое? Как тебя зовут? -Базиль,- тихо отвечает ребенок, не притрагиваясь к чашке. Он смотрит недоверчиво, исподлобья, и из-под светлой челки поблескивают голубые глаза,- Вы тоже хотите отдать меня в приют? -Нет, что ты,- качает головой Орегано. Сколько ему лет? Семь? Восемь? Столько было и ей, когда она впервые узнала о мафии и Вонголе. У нее были родители, и было детство – а юности уже не было. Ей бы сейчас вместе с друзьями-ровесниками гулять по паркам, сидеть всю ночь напролет на лавочке под чьими-то окнами, влюбляться и жить – а не состоять в организации, которой покровительствует мафия. Базиль горячий пьет чай, шумно отхлебывая из тонкой фарфоровой чашечки с ажурными краями, и Орегано, глядя на него, самой становится теплее. -Маму убили вчера,- говорит Базиль, глядя поверх стола, не поворачивая головы,- И папу тоже убили. Я сам видел. А тетя отказалась меня забирать к себе. Она сказала,- ребенок тщательно выговаривает слова, видимо, цитируя дословно,- Что ей не нужны проблемы с мафией, и что моя мама всегда была глупой, раз не понимала, с чем связывается. Что такое мафия? Это плохо, да? -Не знаю,- грустно отвечает Орегано. В самом деле, что ей ответить малышу, который потерял всю свою семью в случайной – или неслучайной - перестрелке? Она подсаживается ближе и обнимает его за худые плечи, то ли пытаясь успокоить, то ли – защитить. Недопитый чай медленно остывает в чашке, пока Базиль, торопясь, скороговоркой рассказывает, какой у них был большой и красивый дом, как однажды соседская кошка залезла на дерево, а папа ее достал, и как он случайно разбил свой любимый рождественский шарик для елки. Рассказывает совсем по-детски, о вещах, никак не связанных друг с другом, просто пытаясь объяснить, как все было хорошо. Рассказывает, пытаясь услышать в ответ, что все будет по-прежнему. Базиль жмется к ее рукам, утыкаясь лицом в перламутровые пуговицы на рукавах, вздрагивает, беззвучно сдерживая слезы. -Мужчины не плачут,- шепчет он прерывисто,- И мамы тоже не плачут, вы знали? У мамы был такой же пиджак, как у вас, и волосы светлые, и она тоже не плакала… Орегано гладит его по голове, и думает, что вряд ли она похожа на маму, раз ей самой неудержимо хочется заплакать.
Когда Емитсу входит в кабинет, она вскидывается, прикладывая палец к губам. Базиль дремлет у нее на руках, так спокойно, как могут только дети. Емитсу не обижается. Он тихонько отодвигает стул напротив, садится. В комнате повисает неловкое, тяжелое молчание, от которого, кажется, даже кипяток в электрическом чайнике стынет. -И куда его теперь?- спрашивает Орегано негромко.- Правда… в приют? -Знаешь,- тяжело вздыхает Емитсу,- У меня сын дома – его ровесник. Я тут представил, если бы он оказался сейчас в такой ситуации… Нет. Мы возьмем этого мальчика к себе. -Но он же еще ребенок,- возражает Орегано и думает, как глупо звучит ее фраза - как будто у них так много вариантов и возможностей. -Он вырастет,- спокойно говорит Емитсу,- И будет гораздо лучше, если он вырастет в мафии, чем если бы он захотел потом в будущем отомстить нам за своих родителей. Не смотри так на меня, Орегано… Это жизнь. -Чай… Чаю вам налить?- спрашивает Орегано с непонятной смесью облегчения и умиротворения, чувствуя, как маленькое сердечко ровно и спокойно бьется в груди ребенка, и ей кажется, что, может, кипяток в электрическом чайнике еще и не успел остыть.
Очень трогательно и реалистично, быть может, так всё и было. Орегано вышла вполне вхарактерная: такой мне и представляется - чуткой, заботливой, но сильной. Автор вы хорошо постарались, но увы, - я не заказчик)
But wishing never helps, wishing never helps, wishing never solved a thing.
-И куда его теперь?- спрашивает Орегано негромко.- Правда… в приют? -Знаешь,- тяжело вздыхает Емитсу,- У меня сын дома – его ровесник. Вот тут вот я все-таки пустила скупую слезу) Действительно очень реалистично, правдоподобно, кажется, все так и было. Спасибо, текст хороший и трогательный. С правильной горечью и грустинкой. Очень берет за живое. И Орегано у вас, и Базиль - чудесные. А Емицу в довесок порадовал просто невозможно Еще раз спасибо, заказчик счастлив, что кто-то вместе с ним любит и пишет о таких статистах, как CEDEF
Орегано гладит его по голове, и думает, что вряд ли она похожа на маму, раз ей самой неудержимо хочется заплакать. Тронуло. Нежно-бытовое такое, верибельное очень. Спасибо вам, прекрасное исполнение
читать дальше
Автор вы хорошо постарались, но увы, - я не заказчик)
-Знаешь,- тяжело вздыхает Емитсу,- У меня сын дома – его ровесник.
Вот тут вот я все-таки пустила скупую слезу) Действительно очень реалистично, правдоподобно, кажется, все так и было.
Спасибо, текст хороший и трогательный. С правильной горечью и грустинкой. Очень берет за живое. И Орегано у вас, и Базиль - чудесные. А Емицу в довесок порадовал просто невозможно
Еще раз спасибо, заказчик счастлив, что кто-то вместе с ним любит и пишет о таких статистах, как CEDEF
а.
Тронуло. Нежно-бытовое такое, верибельное очень. Спасибо вам, прекрасное исполнение
Спасибо, Автор!