назвал отца Гокудеры Матео. О_о ибо не знаю настоящего. возможно, слишком сухо получилось.
684 словаЛуссурия хлопотал над прической, Шамал закатывал глазки, Бьянки, улыбаясь, поправляла платье, вытаскивала из кружев динамит. А Хаято только возмущалась, не давая убрать пепельные растрепанные волосы, пряча в пышное платье все новую и новую взрывчатку. Даже сейчас Гокудера не желала оставить своего босса незащищенным. И когда Десятый стал самостоятельным мужчиной, Хаято продолжала бездумно бросаться на всех, кто как-либо перечил Тсуне. А тот только улыбался и мягко осаждал рьяно рвущуюся в бой девушку. - Хаято-тян, не дергайся, у тебя прическа развалится! – Луссурия вздохнул, поправил аккуратно зачесанную назад челку и поглядел на задумчивую хранительницу Урагана. Бьянки стояла рядом с Шамалом и, изредка пресекая попытки того поцеловать ее, улыбалась мрачной Хаято. Сама же Гокудера только фыркнула и вновь распустила волосы. Бьянки что-то сказала на ухо Луссурии и тот, сладко улыбнувшись и потискав Хаято, что стояла с кислой миной, вышел из комнаты, по которой были разбросаны банты, ленты и кружева. Шамал вылетел быстро, получив ускорения в виде пинка от невесты, к которой после непродолжительного пребывания в больнице даже и лезть не решался. - Хаято, у тебя свадьба, - улыбнулась Бьянки и поправила фату на голове сестры. – Ты можешь хотя бы сегодня вести себя как девушка? Гокудера вновь закатала длинные рукава платья и сбросила с волос фату. Она испытывала стойкое извращение к бантикам и ленточкам, предпочитая черепа и цепи, но свадьба в Италии должна быть пышной, как резонно заметил Занзас, подозрительно хорошо отнесшийся к свадьбе Десятого Вонголы. Он и Вария тоже были приглашены на церемонию. К тому же, очень хотелось в этот день понравиться Тсуне. Она и накрасилась, и причесалась даже. Но ленточки выводили ее из себя. Так же, как и хлопотавший вокруг нее Луссурия в белом костюме, с прилизанными волосами, старающийся превратить воительницу в хрупкую принцессу. - Знаешь, даже сейчас я не верю в то, что происходит, - выговорила Хаято тихо. - Все будет хорошо, - улыбнулась Бьянки и аккуратно погладила сестру по волосам, чтобы ни в коем случае не растрепать хотя бы то, что она согласилась сделать. – И отец придет. Гокудера изумленно застыла, глядя на сестру. - Вот только он мне не отец, - отрезала девушка и посмотрела в зеркало. Лицо было искажено от неясных ей самой противоречивых чувств. – Кто его вообще приглашал сюда? - Савада пригласил. Хаято утихла. Если Десятый настаивает, она сделает все. К чувству преданности Тсуне примешивалась безграничная любовь, это уже не переступить. Даже ненависть к отцу любовь и преданность Десятому смогла победить. В дверь постучали. Гокудера опустила голову, заслонив лицо пепельными волосами, и села на диван. Бьянки улыбнулась ей, но Хаято и не увидела. А в кабинет вошел Матео, все такой же, как и десять лет назад, когда девушка видела его в последний раз. Бьянки обняла отца и вышла из комнаты, по пути подобрав фату с пола. Хаято подняла голову и холодно поглядела на отца. Тот выглядел странно смущенным и даже испуганным. Возможно, боялся, что дочь его оттолкнет, что не захочет видеть даже. Его опасения не были беспричинными: первым порывом невесты было просто уйти и не замечать его. Но то, что сказал Бьянки, сильно подействовало на Гокудеру. - Хаято? – неуверенно произнес Матео, отряхивая костюм от несуществующей пыли для того, чтобы просто скрыть глаза от дочери. – Ты позволишь мне вести тебя к алтарю? Гокудера все так же холодно, прищурившись, смотрела на отца. К этому человеку у нее не осталось никаких чувств, кроме глухой ненависти. И не будет с ним связан тот день, что станет самым счастливым в жизни Хаято – свадьба с Десятым. - Папочка, а ты позволишь мне отвести тебя до гроба? – чуть насмешливо спросила Гокудера, надевая фату. Настало время идти к алтарю. Там уже ждали все: и гости, и священник, и жених. Не глядя на лицо растерянного отца, девушка подобрала полы платья и выбежала наружу, сразу же попав в успокаивающие объятия Ямамото. Гокудера дернулась, толкнула его в плечо, чтобы отпустил, но Такеши только засмеялся и отпустил ее, закрыв ее лицо фатой. Гокудера улыбнулась мечнику, поправила волосы и, не оглянувшись на дверь комнаты, где остался ее отец, пошла в зал, откуда уже доносились сотни голосов. Повернув налево, она остановилась перед раскрытыми дверьми. И видела не сотню гостей, а только Тсуну, который светло как никогда улыбался, а солнечные лучи проходили сквозь его растрепанные даже сейчас волосы.
Мы слишком разные: не “люди и люди”, а “люди и еще что-то”…(с)
Спасибо за исполнение. Получилось правда сухо, с ошибками и Бьянки даже мужского пола сказал Бьянки И извращение вместо отвращения тоже доставило XD испытывала стойкое извращение к бантикам и ленточкам Но испортило всё именно то, что я ямагокер до мозга костей, но тут-то точно вашей вины нет. Но всё равно спасибо, что хоть взялись за это и попробовали. Заказчик
Мило. Понравилось. И видела не сотню гостей, а только Тсуну, который светло как никогда улыбался, а солнечные лучи проходили сквозь его растрепанные даже сейчас волосы.
-
-
27.10.2010 в 22:36возможно, слишком сухо получилось.
684 слова
-
-
27.10.2010 в 22:57сказал Бьянки
И извращение вместо отвращения тоже доставило XD
испытывала стойкое извращение к бантикам и ленточкам
Но испортило всё именно то, что я ямагокер до мозга костей, но тут-то точно вашей вины нет.
Но всё равно спасибо, что хоть взялись за это и попробовали.
Заказчик
-
-
27.10.2010 в 23:13автор.
-
-
26.12.2010 в 11:28И видела не сотню гостей, а только Тсуну, который светло как никогда улыбался, а солнечные лучи проходили сквозь его растрепанные даже сейчас волосы.