X-61.

21.01.2012 в 23:54

Ну, с богом...
В какой момент боя боль от полученных ран перекрылась одним, но самым страшным сквозным отверстием в груди Цуна не смог бы сказать наверняка. Он так и не понял, от кого же эта пуля, откуда она появилась, он даже не слышал шума выстрела – впрочем, так как совсем недалеко от него сражались бок о бок Рёхей и Гокудера, он вообще ничего толком не слышал.
Кровь бежала из него таким бурным потоком, что стало ясно – пуля задела крупную артерию. Обычно паникер по жизни, сейчас Цуна даже как-то обрадовался, что эта боль будет ещё совсем недолго терзать его. Ноги подкосились, и колени довольно сильно ударились о пол, темная ткань джинс стремительно пропитывалась его кровью. Саваде не хватало воздуха даже на вдох, не говоря уж о том, чтобы позвать на помощь.
Прямо перед ним Гокудера, выглядящий не намного лучше него, повалил на пол своего противника и обернулся к Десятому с широкой улыбкой на лице.
- Десятый, я!.. – и замолчал, заметив количество крови, покинувшей тело его несравненного босса. – ДЕСЯТЫЙ!!!
«Черт, надо ему что-нибудь сказать…»- поскреблась мысль в стремительно опустошающийся мозг Цуны, из-за сильной кровопотери он чувствовал пугающую легкость во всем теле и безволие.
- Торфяная башка, бросай все, помоги Десятому!!! – Гокудера рванулся к противнику Сасагавы, одним великолепным ударом отправив его в нокаут. О том, что система C.A.I. была активирована и Ури только и дожидалась приказа хозяина, он, похоже, благополучно забыл.
- Цуна, Цуна! – судя по движению губ и выражению лица Рёхей, как обычно, не заботился о барабанных перепонках окружающих, однако до сознания Савады его крики будто сквозь несколько метров воды добирались. Не было сил ни моргнуть, ни шепнуть что-нибудь в ответ, ни пошевелить ни одним пальцем – боль от раны уже вообще не чувствовалась и объяснить свое полусознательное состояние Цуна мог лишь одной умной фразой от Хранителя Урагана, которую тот произнес, сам находясь в подобном состоянии: «Адреналиновый шок».
Буквально в следующую секунду Савада оглох, вернее, почувствовал, что погружается в темноту ещё глубже, а звуки туда уже не проникали. Все происходило перед ним, словно снятое на замедленной съемке – Рёхей беззвучно открывал и закрывал рот, пытаясь что-то сообщить Цуне, пламя Солнца колебалось, как полные колосья пшеницы на мягком ветре, и Цуна не мог понять, есть ли от действий Хранителя хоть какой-нибудь толк. Совершенно внезапно рядом появился израненный, растрепанный и безумно взволнованный Гокудера, схватив его руку и тоже беззвучно крича что-то.
«Может быть…что-то вроде… «Десятый… не сдавайтесь!»» - предположил Савада, и на этом его сознание прекратило связывать хозяина и внешний мир.
«Черт, не успел…»

URL

21.01.2012 в 23:55

Гость

Вторая часть. Сумимасен, я не знаю, как делать "спойлер"
***
Может быть, секунда, может быть час, а может и вовсе несколько лет – это было трудно определить, находясь в той тьме и спокойствии, где очутился Цуна после того, как перестал видеть своих Хранителей. Поначалу, он даже не понял, отчего вдруг начал отсчет времени, что такого примечательного было в том мгновении, когда он, так сказать, «пришел в себя», однако вскоре он почувствовал, что его что-то тянет куда-то.
Вперед, назад, влево, вправо – ничего этого не было там, даже слово «тянуть» не подходило для описания. Его тело словно находилось в воде, и она куда-то уносила его течением, а он, словно тряпичная кукла, безвольно позволял процессу идти так, как он идет.
- ДЕСЯТЫЙ!!!
«Зовут… Гокудера-кун зовет… Нужно поскорее открыть глаза, он же там наверняка с ума сходит… Гокудера-кун»…
И вот тут слово «тянуть» стало больше подходить под ситуацию: его не просто тянули – тащили, волоком волокли, сминали в точку и размазывали тонким слоем.
Что происходит, Цуна понять не мог, и ему становилось не по себе от этого – если он умер, то почему нет света в конце тоннеля и прочего, а если выжил… Впрочем, последнюю мысли он тут же отбросил – он уже видел подобную рану и знал, что шанс выжить при таком ранении равны шансу, что обезглавленный встанет, почешет грудь и, прихватив с собой отделенную голову, пойдет по своим делам.
- ДЕСЯТЫЙ!!!
Голос Гокудеры раздался где-то совсем неподалеку, и у Цуны появилась слабая надежда, что он все-таки выжил. Только он хотел вздохнуть с облегчением и вознести хвалу всем богам, каких знал, за то, что уровень медицины в Вонголе лет на 10 опережает общемировой, как почувствовал, что стремительно куда-то несется, летит. Он уже не раз бывал в воздухе, и знал ощущение полета, но сейчас было что-то не так.
Словно бы его принуждают куда-то прибыть. Неприятное чувство.
Впрочем, и поделать ничего он с этим не мог, так что, все, что оставалось Десятому боссу – смотреть и делать выводы. Где-то на краю сознания промелькнули образы странного толстяка в белом пальто и кладбища, а в следующую секунду он понял, что смотрит прямо на Гокудеру, стоящего перед ним на коленях.
- Гокудера-кун… - начал говорить Цуна, и замолк, услышав, каким металлическим получился голос. Что-то было не так, неправильно. Он не видел прежде этого кладбища – красивого, ухоженного, с небольшим количеством аккуратных могил, да и Хранитель Урагана выглядел совсем иначе, с момента их последней встречи.
Осунувшийся, со впалыми щеками, темно-синюшными тенями под глазами, лихорадочно блестящими от чего-то, в мятом костюме, со встрепанными волосами… И явно на пару лет старше.
- Почему я на кладбище? – в самом деле, если уж он ранен, то он должен был прийти в себя в больнице или на худой конец, там, в полуразрушенном театре, если лечение Рехея принесло свои плоды.
- Десятый… - лицо Гокудеры не выражало ничего кроме щенячьего восторга и, в сочетании с его неопрятным видом, придавало ему схожесть с доктором Франкенштейном, перед пронзительным криком «ОН ЖИВ!».
- Ну, ну, мальчик мой, не надо так. Радуйся, вот твой дорогой человек снова здесь, рядом с тобой, - за спиной Цуны раздался неприятный голос, похожий на скрип несмазанной калитки. Чуть повернув голову, он был неприятно удивлен тем, что там оказался тот странный толстяк, которого он мельком видел в своем полусне.
- Тысячелетний граф, - Гокудера повернулся к толстяку с непередаваемым выражением благодарности и счастья на лице. – Я не знаю, как вас благодарить! Что я могу сделать для вас?
- О, не стоит. Знаешь, тебе лучше сейчас помочь Цунаеши-куну, заодно ты и мне услугу окажешь.
- Что? Что я должен сделать?! Я с радостью!
- О, сущие пустяки, мальчик мой…
И тут Цуна как-то в один момент ощутил странность своего тела – ветер гулял у него между ребрами, ноги не касались земли, а когда он опускал взгляд вниз, то видел блеск металла.
Что…
Что он теперь такое? Что Гокудера с ним сделал?
- Цунаеши-кун, убей этого мальчишку.
Сердце пропустило удар… впрочем, так бы сказал Цуна при жизни. Сейчас он отчего-то уверен, что никакого сердца у него нет. Гокудера выглядел ошарашенным и испуганным.
- Спасибо за помощь тебе, мальчик Хаято. Ты помог мне с созданием ещё одного Акума. Уверен, у него отличный потенциал. А сейчас умри, и дай Цунаеши-куну возможность возродиться до конца.
«Беги! Беги, Гокудера-кун, убегай! Со всех ног, так быстро как можешь, прошу!!!» - бился, словно птица в клетке, вопль в груди Савады. Потому что он чувствовал, что у него более чем хватит сил, чтобы убить этого измученного и физически и психически мальчишку. Потому что он ощущал приказ, которому не мог противостоять. Потому что его телу сейчас отчего-то, в самом деле, так хотелось убить. Он ощутил неприятную дрожь в металлических руках, где, он уже знал это, спрятаны лезвия стократ острее кинжалов Бельфегора и меча Скуалло вместе взятых. И дураку ясно, что надо бежать от такого чудища, но…
- Вопрос… Можно один вопрос? – Гокудера поднялся на ноги и встал в твердую стойку.
- Что же, спрашивай, – заинтересовался Тысячелетний граф.
- Это правда, Десятый? Моя смерть, в самом деле, поможет тебе вернуться?
- О чем ты говоришь, Гокудера-кун?! Беги, спасайся! Я не хочу тебя убивать!!! – Цуне было ой как трудно говорить это все, что-то не хотело, чтобы он уж слишком своевольствовал.
- Если бы я был внимательнее, если бы я был сильнее, ты бы сейчас был жив… - бормотал, как безумный Гокудера, даже не двигаясь с места. Цуна вновь ощутил противоречие своего состояния той фразе, которой он мог его описать – «душа в пятки ушла», ведь у того, чем он сейчас являлся, не было никаких пяток. Сдерживать давящую силу приказа странного толстяка становилось совсем невмоготу, а Гокудера словно бы подыгрывал этому чудику.
- Прекрати! Это приказ: беги, уноси отсюда ноги! – надрывно закричал Цуна, дрожа всем телом.
Гокудера медленно помотал головой и прикрыл глаза.
- Боюсь, Десятый, это не тот приказ, которому я могу подчиниться. Это мое решение. Даже лучше, если именно ты накажешь меня за все, что я в тот день не сделал, чтобы спасти тебя.
- Гокудера-кун, я не зол на тебя. Ни капли!!! Только, пожалуйста, беги. Тебе не надо умирать!
Однако Хранитель Урагана не шелохнулся и новое тело Цуны, данное ему Тысячелетним графом, несмотря на самые невероятные протесты души, питавшей его, поспешило исполнить приказ своего создателя.
- Руби так, чтобы не повредить тело уж слишком, тебе ещё им пользоваться, юный Акума, - предостерег Цуну граф и прислонился к росшему рядом с чьей-то могилой дереву сливы, но которой ещё сохранилось несколько невинно-белых цветков.
Лезвие оказалось даже острее, чем предполагал Цуна – 7 ребер, сквозь которые оно прошло дважды, словно и не было. Гокудера сейчас выглядел как пойманная драгоценная бабочка, насаженная на иглу коллекционера-знатока. К его несчастью, он не умер мгновенно, в его глазах ещё теплился огонек жизни, когда стальная голова-череп ещё незавершенного Акума повернулась, чтобы проверить его состояние.
- Десятый… прости…
- Гокудера-кун… - Цуна теперь мог со стопроцентной уверенностью утверждать, что понимал, каково было Девятому, заточенному внутри Гола Моски приемным сыном, когда он нападал на того, кого сам выбрал быть Десятым.
- Спасибо тебе… - моментально обмякшее тело навалилось на плечо Цуне, который с огромным удовольствием бы убил мерзкого толстяка-графа, ставшего отныне его господином.
***
-С днем рожденья тебя! С днем рожденья тебя! С днем рожденья, милый Цунаеши-кун, с днем рожденья тебя! – веселая детская песенка-поздравлялка звучала просто фантастически гротескно и неуместно, в процессе надевания на себя кожи парня, который называл себя «самым лучшим другом и правой рукой». Цуна поклялся себе, что ни за что и ни при каких обстоятельствах он не взглянет в зеркало.
- Ну что же, здравствуй, милый Цунаеши. Посиди тихо, послушай графа, он тебе все-все объяснит: кто ты теперь, зачем ты здесь и в чем твоя цель…
Цуна подумал, что по сравнению со случившимся, смерть была несравнимым счастьем. Светила луна на темном безоблачном небе, воздух вокруг пропитался запахом крови, и к многочисленной армии Акума присоединилась ещё одна несчастная душа, с нетерпением ожидающая в позаимствованном теле, когда же придет экзорцист, чтобы дать возможность умереть во второй раз.

URL