Момент настал. С тех самых пор, когда под ветвями иллюзорной сакуры Хибари Кёя стоял перед ним на коленях, Мукуро понял, что хочет обладать им. И впервые в жизни «обладать» в его голове не переводилось как «ткнуть вилкой, и контролировать пока не умрет», нет, Мукуро хотелось большего. Он желал, чтобы Кёя сам шагнул ему в объятья..что было проблематично ввиду того, что с тех самых пор одного вида иллюзиониста Хранителю Облака хватало, чтобы впасть в состояние берсерка. Романтики, что ни говори, в том, что у тебя размахивают железными палками перед носом, грозясь загрызть до смерти, было мало. Вернее ее не было совсем. А ведь Рокудо был эстетом – сакура, лотосы, обвивающие адское пламя и искалеченные тела – все это свидетельствовало не о болезненной привязанности к ботанике, а о самом настоящем чувстве прекрасного. И это самое чувство (да и не только оно), всегда болело после встреч с агрессивным главой Дисциплинарного Комитета. На какие только ухищрения не шел итальянец в своем желании заполучить холодного японца. Рискуя целостностью своей драгоценной Хром он даже пробрался в приемную, создав в вазе изысканный букет, впрочем, его старания не были замечены. Кёя не просто не акцентировал внимания на таких деталях, его, похоже, ничуть не смутили цветы, не увядающие вот уже пол года и стоящие в вазе без воды. В другой раз, истратив добрую часть своих сил во время Ханами, Рокудо расщедрился на иллюзию сакуры, украсив лепестками и цветами каждый сантиметр комнаты Кёи. Благодарность Хибари была настолько мгновенной и острой, что, не додумайся иллюзионист использовать в драке с ним чужое тело, Вонгола бы лишилась Хранительницы Тумана. Достаточно сказать, что здание Кокуё Лэнда стало нуждаться в генеральном ремонте намного больше. И вот наконец это случилось. Схлестнувшись с Хранителем Облака в очередной бессмысленной схватке, вызванной недовольством Хибари по поводу того, что Мукуро не собирался умирать естественной смертью, Рокудо наконец выбил из его рук тонфа, зажав подрагивающего от злости японца между собой и полом. И ощутил это. Это, надо сказать, было трудно не ощутить, особенно когда оно так недвусмысленно упиралось иллюзионисту пониже живота, плохо скрываемое узкими штанами Хибари. Как у любого хищника, к которым Кёя себя причислял, в его жизни наступил очень неловкий и крайне уязвимый момент. Весна. И иллюзионист не мог не воспользоваться этим. Хитро прищурив глаза, он прижался плотнее, заставляя Кёю нервничать. - Слезь с меня, травоядное, или я сверну тебе шею, - даже голос у Хибари был сегодня другой, с легкой хрипотцой и непонятными паузами между словами, как будто тому было тяжело оформлять мысли в слова. Да и особой уверенности и агрессии не было слышно, скорее..да, сметение. При ближайшем рассмотре Мукуро обнаружил на щеках у объекта своих страстей предательский румянец, еще пару издевательских движений бедрами со стороны иллюзиониста и глаза Хибари затуманились. Конечно, Мукуро мог и дальше затягивать процесс, играя в эту игру под названием «доведи Кёю и заставь просить», но, как и любое травоядное он тоже испытывал известные проблемы связанный со сменой времен года. А потому уже через несколько минут Хибари был полностью раздет и готов к использованию. Смущало иллюзиониста только одно – чем дальше заходил процесс избавления Кёи от одежды, тем более расширенными становились его зрачки, и более жалобным взгляд. Если бы Рокудо не был знаком с ним, то подумал бы, что тот боится его. И тут его осенило. Конечно, если думать логически, то то, что Хибари девственник было вполне понятно. Ни одна девушка, да и парень, не рискнули бы собственной жизнью в попытке наладить контакт с этим парнем. Да и потом, Хибари больше интересовали дисциплина и кара за ее нарушение, чем секс – это было ясно, как день. Поэтому удивляться тому, что он дожил до своих лет девственником не приходилось. При всей своей любви к цветам и всему с ними связанному, к дефлорации Рокудо оказался не готов. В конце концов его фишкой было создание цветов, а не их разрушение. Но, как бы то ни было, отказаться от изнывающего под ним Кёи было бы еще мучительнее. - Не беспокойся, я буду нежен, - с легкой издевкой в голосе пообещал иллюзионист, получив такое привычное и знакомое презрительное «хм» в ответ. Целуя Хибари в шею, одновременно заставляя обнять себя ногами, Мукуро чувствовал себя на седьмом неде от счастья. Наконец-то он заполучил Хибари.
***
По прошествию трех часов Мукуро был на седьмом кругу Ада. Быть нежным с Хибари оказалось большой ошибкой. Получив удовольствие в первый раз, Кёя, по всей видимости, решил совмещать приятного с полезным. А именно секс с попытками убить иллюзиониста. Пройдя через добрую половину поз Камасутры и искусанный до кровоподтеков Мукуро подозревал, что коронную фразу Кёи стоило бы сменить на «затрахаю до смерти», потому что сам иллюзионист был уже близок к потери сознания, а также полному отказу важных частей тела. Интересно, кто тут кого имеет, вяло думал Мукуро, апатично наблюдая за тем, как Кёя в дцатый раз забирается на него, упирая руки ему в плечи, как будто у Рокуда были сейчас силы подняться и сбежать. - Кёя, а ты правда девственник? – тихо и безнадежно спросил он, разглядывая склонившегося над ним Хибари.
Слушая доносящиеся из залы приглушенные стоны иллюзиониста, бледные Кен и Чикуса переглядывались между собой, сжимая в руках пакеты с продуктами, за которыми они, собственно, и отправились, позже неспособные войти из-за плотно запечатанных иллюзией дверей. - У Мукуро-самы такой жалобный голос..его пытают, а мы ничего не можем сделать! – рычал Кен, скребясь с двери, сейчас выглядящие как еще один кусок стены. - Какой страшный человек этот Хибари Кёя, - согласился Чикуса, после чего оба в унисон тяжело вздохнули и опустились на пол, ожидая конца страшной битвы, развернувшейся по их представлению по ту сторону дверей.
Второе исполнение. Надеюсь, заказчик не будет разочарован. Текст не вычитан, могут быть опечатки.
О весне, долгах и птичках (1062 слова)Как и любой мизантроп, Хибари Кёя ненавидел людей и когда вторгаются в его личное пространство. Людей, вторгающихся в его личное пространство, он ненавидел вдвойне - особой, лютой ненавистью. Рокудо Мукуро был пусть странным, но человеком, и регулярно вторгался в личное пространство Хибари Кёи. Если подумать, то Рокудо Мукуро можно было бы назвать средоточием ненависти Хибари Кёи, но Кёя не любил много болтать и пафос, а посему Рокудо Мукуро находился в блаженном неведении, что у него такая почетная должность. Если говорить начистоту, то Кёя уважал Мукуро. В его личной системе ценностей Рокудо был где-то между Савадой и мелким Бовино. Не так близко к Реборну и совсем уж далеко от Хиберда, но все же выше, чем Адельхейд или Гокудера. В общем, Кёя уважал Мукуро, и точка. Хотя не так сильно, как Хиберда, но до Хиберда пока никто не дорос. А еще Хибари никогда не давал пустых обещаний, и именно поэтому он так мало разговаривал. Если обещал побить - значит, бил на совесть, чтобы по школе потом не ползли слухи, что на него, как на главу Дисциплинарного комитета, нельзя положиться. Но это все мелочи. Однажды он дал Мукуро опрометчивое обещание выебать его с особой жестокостью, если тот еще хотя бы раз явится к нему в кабинет, когда Кёя занят. Обычно он разгребал документы Дисциплинарного комитета и жалобы на него же, и не терпел, когда его отвлекали, пусть даже и Рокудо Мукуро. Бумажная работа требовала много внимания и терпения, поэтому Хибари Кёя, который, к слову, был еще очень ответственным, никак не мог позволить нарушения собственноручно берегаемой им дисциплины. Рокудо пообещал подумать и исчез прямо с поля боя, оставив Кёю в недоумении стоять в одиночестве на крыше. И не появлялся с тех пор уже вторую неделю. Кёя посмотрел в распахнутое окно и вздохнул. Как и любой мизантроп, ненавидящий все живое, кроме Хиберда, он был искренне уверен в том, что ему никто больше не нужен. И что ему совсем не скучно просиживать форменные школьные штаны, сидя целыми днями в кабинете Комитета. Естественно, ему было не скучно: он думал, как теперь выполнить свое обещание, если Рокудо не появляется в пределах видимости уже столько времени. Должником Кёя быть не любил, а оттого сильно страдал. Впрочем, на улице была весна, и страдал Кёя еще и по более прозаичной причине. Хиберд на подоконнике чирикал со стайкой воробьев, явно стараясь им понравиться. На него тоже действовала весна, а может, Хиберд им также что-то такое пообещал. Судя по его виду, выполнять обещание он планировал в самое ближайшее время. Кёя нахмурился и опустил взгляд на очередной отчет из стопки, которая лежала перед ним. На этот раз какой-то самоубийца пожаловался, что его сильно побил сам Кёя, и просил разобраться. Хибари вздохнул, назначил себе недельную отработку после школы и взялся за следующую жалобу, как откуда-то повеяло ветром и через мгновение в шею Кёе выдохнули: - Привет. Не ждал? Если Рокудо Мукуро, а это был именно он, думал, что Кёя встретит его с распростертыми объятиями, то он очень глубоко заблуждался. Хибари Кёя даже не дернулся, продолжая разбирать бумаги. - Я вот соскучился, - сказал Мукуро, становясь перед столом, за которым работал Кёя. Потом подозрительно посмотрел на Хиберда и его воробьиный гарем, отчего-то тяжко вздохнул и наклонился к Хибари. - Ничего не хочешь мне сказать? Кёя медленно поднял на него взгляд. Во-первых, Рокудо Мукуро сейчас явно вторгался в его личное пространство. Во-вторых, он настойчиво отвлекал Кёю от работы. Это выглядело так, будто Мукуро прямо сейчас требовал выполнить обещание, которое Кёя, не подумав, дал ему во время их прошлой встречи. Все было замечательно. Но как и многие асоциалы, мизантропы и просто мрачные угрюмцы его возраста, Хибари Кёя был девственником, а посему выполнение обещания казалось ему несколько затруднительным. Кёя представлял, как и что необходимо делать, но как сделать это с особой жестокостью, как он и обещал? Мукуро почему-то тяжело задышал и облизал губы, продолжая пристально смотреть на Кёю. Хиберд на окне снова зачирикал, воробьи радостно зачирикали в ответ, а потом вся птичья толпа куда-то полетела. Видимо, план Хиберда выполнялся успешно. Кёя прищурил глаза, разглядывая Мукуро. Как сделать, чтобы и его план был выполнен так же успешно? Возможно, стоило бы начать как обычно, с драки. Не зря Мукуро во время драк так активно пытался трогать его, хотя Кёя очень этого не любил. - Кёя, я здесь, - Мукуро улыбался, глядя на него. - Мое обещание, - не слушая, сказал Кёя. - Ты пришел за этим? Рокудо Мукуро онемел. Кёя не выносил ритуальных танцев вокруг да около. - Откуда ты?.. - выдохнул Мукуро, но потом опомнился и возмутился: - Да как ты мог такое обо мне подумать! Кёя посмотрел на его штаны в облипочку, тесную футболку, прошелся взглядом по художественно взъерошенным волосам. По его мнению, Рокудо притащился к нему именно за выполнением обещания. - Проблема, - с непроницаемым лицом сообщил Кёя. Он не любил лгать, а поэтому предпочитал говорить начистоту, если отмолчаться не получалось. - Я девственник. Мукуро выдохнул и стукнулся лбом о стол. Потом еще разок, и еще. Кёя смотрел на него, ожидая оформленной реакции. Еще один такой глухой "бум", и Рокудо Мукуро совершенно точно понизится в системе его ценностей примерно до уровня Адельхейд. Мукуро глупостей делать не стал: он просто резко подался вперед и попытался поцеловать Кёю, но тот ловко увернулся. Хибари Кёя, как мы уже давно знаем, не выносил, когда к нему прикасались. - Проблема, - уныло согласился Мукуро. И тут же просиял: - Тогда я тебя научу. А потом уже выполнишь свое обещание. Кёя задумался. - Тогда я буду тебе еще должен, - заметил он. - Не переживай, - отмахнулся Мукуро. - Потом расплатишься. Кёя кивнул. Мукуро говорил разумные вещи. И они начали учиться. Стол под спиной Хибари был жестким и неудобным, зато Кёя насладился видом тощего иллюзиониста, неловко пытающегося на практике показать ему, что надо делать. Под взглядом Кёи он начинал нервничать, путаться и запинаться, потом насмешничал и смеялся. Прикосновения Кёя терпел кое-как, а вот когда Рокудо Мукуро навалился на него почти всем весом, вжимаясь и проталкиваясь вперед, Кёе стало не по себе. Утешало лишь то, что ощущения были не настолько неприятными, как он ожидал. Дождавшись окончания обучения с философским выражением на лице, Кёя кое-как стряхнул с себя разомлевшего Мукуро, а потом без перехода уложил его самого на стол. Рокудо так удивился, что даже не сопротивлялся. - Два раза, - объявил Хибари Кёя лаконично. - Я верну тебе оба долга сейчас. - Кёя, - вздохнул Мукуро. - Ты правда девственник? - Уже нет, - ответил тот, пристраиваясь позади. Бумаги совсем потеряли свою привлекательность. Где-то неподалеку довольно чирикал Хиберд.
Истинная жизнь человека - та, о которой он даже не подозревает - Сэмюэл Батлер.
Боже мой...второй автор... я вас так люблю...
Блин, это шедевр....
Боже мой....
У меня нет слов как это описать. Такое ощущение, что я это видела собственными глазами. Все так ярко представляется перед глазами. У вас прекрасный стиль изложения. И пофиг на все опечатки. Пофиг. Пофиг. Это шедевр говорю вам.
Откроетесь в умыл? Хотелось бы почитать еще что-нибудь из-под вашего пера
Я бы хотела привести все цитаты из исполнения, которые мне понравились, но считаю, что займу слишком много места x)
Takeshi Kiyoko, я страшно рада, что работа вам понравилась, потому что сама писала это безобразие в сомнениях Спасибо! Очень приятно такой большой отзыв читать))) Письмо отправила) автор-2
Момент настал. С тех самых пор, когда под ветвями иллюзорной сакуры Хибари Кёя стоял перед ним на коленях, Мукуро понял, что хочет обладать им. И впервые в жизни «обладать» в его голове не переводилось как «ткнуть вилкой, и контролировать пока не умрет», нет, Мукуро хотелось большего. Он желал, чтобы Кёя сам шагнул ему в объятья..что было проблематично ввиду того, что с тех самых пор одного вида иллюзиониста Хранителю Облака хватало, чтобы впасть в состояние берсерка. Романтики, что ни говори, в том, что у тебя размахивают железными палками перед носом, грозясь загрызть до смерти, было мало. Вернее ее не было совсем. А ведь Рокудо был эстетом – сакура, лотосы, обвивающие адское пламя и искалеченные тела – все это свидетельствовало не о болезненной привязанности к ботанике, а о самом настоящем чувстве прекрасного. И это самое чувство (да и не только оно), всегда болело после встреч с агрессивным главой Дисциплинарного Комитета.
На какие только ухищрения не шел итальянец в своем желании заполучить холодного японца. Рискуя целостностью своей драгоценной Хром он даже пробрался в приемную, создав в вазе изысканный букет, впрочем, его старания не были замечены. Кёя не просто не акцентировал внимания на таких деталях, его, похоже, ничуть не смутили цветы, не увядающие вот уже пол года и стоящие в вазе без воды. В другой раз, истратив добрую часть своих сил во время Ханами, Рокудо расщедрился на иллюзию сакуры, украсив лепестками и цветами каждый сантиметр комнаты Кёи. Благодарность Хибари была настолько мгновенной и острой, что, не додумайся иллюзионист использовать в драке с ним чужое тело, Вонгола бы лишилась Хранительницы Тумана. Достаточно сказать, что здание Кокуё Лэнда стало нуждаться в генеральном ремонте намного больше.
И вот наконец это случилось. Схлестнувшись с Хранителем Облака в очередной бессмысленной схватке, вызванной недовольством Хибари по поводу того, что Мукуро не собирался умирать естественной смертью, Рокудо наконец выбил из его рук тонфа, зажав подрагивающего от злости японца между собой и полом. И ощутил это. Это, надо сказать, было трудно не ощутить, особенно когда оно так недвусмысленно упиралось иллюзионисту пониже живота, плохо скрываемое узкими штанами Хибари. Как у любого хищника, к которым Кёя себя причислял, в его жизни наступил очень неловкий и крайне уязвимый момент. Весна.
И иллюзионист не мог не воспользоваться этим. Хитро прищурив глаза, он прижался плотнее, заставляя Кёю нервничать.
- Слезь с меня, травоядное, или я сверну тебе шею, - даже голос у Хибари был сегодня другой, с легкой хрипотцой и непонятными паузами между словами, как будто тому было тяжело оформлять мысли в слова. Да и особой уверенности и агрессии не было слышно, скорее..да, сметение. При ближайшем рассмотре Мукуро обнаружил на щеках у объекта своих страстей предательский румянец, еще пару издевательских движений бедрами со стороны иллюзиониста и глаза Хибари затуманились. Конечно, Мукуро мог и дальше затягивать процесс, играя в эту игру под названием «доведи Кёю и заставь просить», но, как и любое травоядное он тоже испытывал известные проблемы связанный со сменой времен года.
А потому уже через несколько минут Хибари был полностью раздет и готов к использованию. Смущало иллюзиониста только одно – чем дальше заходил процесс избавления Кёи от одежды, тем более расширенными становились его зрачки, и более жалобным взгляд. Если бы Рокудо не был знаком с ним, то подумал бы, что тот боится его. И тут его осенило.
Конечно, если думать логически, то то, что Хибари девственник было вполне понятно. Ни одна девушка, да и парень, не рискнули бы собственной жизнью в попытке наладить контакт с этим парнем. Да и потом, Хибари больше интересовали дисциплина и кара за ее нарушение, чем секс – это было ясно, как день. Поэтому удивляться тому, что он дожил до своих лет девственником не приходилось. При всей своей любви к цветам и всему с ними связанному, к дефлорации Рокудо оказался не готов. В конце концов его фишкой было создание цветов, а не их разрушение. Но, как бы то ни было, отказаться от изнывающего под ним Кёи было бы еще мучительнее.
- Не беспокойся, я буду нежен, - с легкой издевкой в голосе пообещал иллюзионист, получив такое привычное и знакомое презрительное «хм» в ответ.
Целуя Хибари в шею, одновременно заставляя обнять себя ногами, Мукуро чувствовал себя на седьмом неде от счастья. Наконец-то он заполучил Хибари.
***
По прошествию трех часов Мукуро был на седьмом кругу Ада. Быть нежным с Хибари оказалось большой ошибкой. Получив удовольствие в первый раз, Кёя, по всей видимости, решил совмещать приятного с полезным. А именно секс с попытками убить иллюзиониста. Пройдя через добрую половину поз Камасутры и искусанный до кровоподтеков Мукуро подозревал, что коронную фразу Кёи стоило бы сменить на «затрахаю до смерти», потому что сам иллюзионист был уже близок к потери сознания, а также полному отказу важных частей тела. Интересно, кто тут кого имеет, вяло думал Мукуро, апатично наблюдая за тем, как Кёя в дцатый раз забирается на него, упирая руки ему в плечи, как будто у Рокуда были сейчас силы подняться и сбежать.
- Кёя, а ты правда девственник? – тихо и безнадежно спросил он, разглядывая склонившегося над ним Хибари.
Слушая доносящиеся из залы приглушенные стоны иллюзиониста, бледные Кен и Чикуса переглядывались между собой, сжимая в руках пакеты с продуктами, за которыми они, собственно, и отправились, позже неспособные войти из-за плотно запечатанных иллюзией дверей.
- У Мукуро-самы такой жалобный голос..его пытают, а мы ничего не можем сделать! – рычал Кен, скребясь с двери, сейчас выглядящие как еще один кусок стены.
- Какой страшный человек этот Хибари Кёя, - согласился Чикуса, после чего оба в унисон тяжело вздохнули и опустились на пол, ожидая конца страшной битвы, развернувшейся по их представлению по ту сторону дверей.
ппкс
а вообще и все исполнение доставило *__*
Автор, спасибо, оно таки шикарно.))
Боже, бедный Мукуро, он попал! *разрыдалась*
Автору - печеньки за хороший юмор!
Мукуро - свободу от этого страшного жЫвотного!
мне кажется, я вас знаю)
автор
автор
Бедный Мукуро))
За что боролись, на то и напоролись?
Автор, отличное исполнение, мои аплодисменты)
Вагон плюшек Вам
травутворенье)) И скажу ещё разок - оно офигенски же))О весне, долгах и птичках (1062 слова)
Блин, это шедевр....
Боже мой....
У меня нет слов как это описать. Такое ощущение, что я это видела собственными глазами. Все так ярко представляется перед глазами. У вас прекрасный стиль изложения.
И пофиг на все опечатки. Пофиг. Пофиг. Это шедевр говорю вам.
Откроетесь в умыл? Хотелось бы почитать еще что-нибудь из-под вашего пера
Я бы хотела привести все цитаты из исполнения, которые мне понравились, но считаю, что займу слишком много места x)
Влюбленный мимо проходящий читатель
Письмо отправила)
автор-2
открывайтесь сейчас же! низя прятаться от народа!
верю в такого Кёю
ваш з.
садюга ты)) но как я ржал)
Кёю люблю-нимагу, поэтому его выписывала с особой
извращеннойлюбовьюавтор
Как можно писать такие прекрасные вещи, а?
Я ж из-за вас яойщицей скоро стану и оно меня печалит. х)
Спасибо, рада, если понравилось)
Юри забыли х)
Спасибо, рада, если понравилось)
Понравилось безмерно.)