Закуро читает журнал, изредка поглядывая на часы, темным пятном выделяющиеся в белой палате. Ему тут ужасно скучно, но Блюбелл еще хуже, а потому стоит соизмерять свои желания. Эгоизм эгоизмом, а дети тут ни при чем. Только Джессо любит заставлять всех страдать. Только он. А значит, кто-то должен быть ему в противовес, даже если это и против правил в той игре, которую затеял бледнолицый босс. Закуро не привыкать к тому, что люди порой не оправдывают надежд. Закуро умеет подчиняться тем, кто на самом деле сильнее. И как-то совершенно без разницы, что эти сильные мира сего - лжецы и обманщики. У всех свои недостатки. У каждого свои достоинства. Надо только вовремя расставить приоритеты. Закуро предпочитает грубую силу и напор. Физический контакт. Острое напряжение. Но сила бывает другой. Тонкой, искусной, с хитрецой. Сила разума, а не тела. Но точно так же не умаляющая противника. Закуро ценит любое проявление силы. Поэтому Джессо все еще его босс, а он - его подчиненный.
- Ему недостаточно врача? Или докладчиков? Охранников? - Блюбелл яростно комкает в ладонях простыню, а глаза ее становятся темней грозовой тучи.
- Ты нужна ему...
- ... Чтобы победить.
Закуро иронично вскидывает брови.
- Это бартер.
- Это его чертово самомнение!
Надсмотрщик, притаившийся где-то за дверью, наверняка доложит об этом Джессо. Но боссу пора привыкнуть к этим недалеким и недолетным эпистолам самовольного сочинения девчонки. Она орет на него не раз на дню, а порой и во сне что-то да невнятно пробурчит. Убивать ее за это, что ли? Глупо получится. А босс глупостей на дух не переносит. Иронию любит. Юмор темный такой, чернющий ценит, а вот глупость - нет.
- Это твоя дурость.
- Это моя свобода.
- Теперь она не твоя, детка. Ты продала ее за свои новенькие ножки.
Как Русалочка. Только там была ведьма и трагедия неразделенной любви сентиментальной мурены и узкомыслящего принца. Тут же один сплошной водевиль. Герой-злодей, простоватая и чуть истеричная женщина, чудо, горькая ирония и полностью открытый финал. Только никто не поет. Но если намекнуть Джессо, то он согласится исполнить пару куплетов своей фарсовой драмы.
- Заткнись, Закуро! Твое мнение тут никого не интересует!
Закуро равнодушно пожимает плечами, не отрывая взгляда от глянцевых страниц. По существу, честно говоря, ему срать и на Блюбелл, и на Джессо, и на Венки тем более, но позволить себе отступить на середине пути ему кажется чем-то низким и слабым. А слабость он не любит. Поэтому только скользит взглядом по ровным строчкам черных букв, сложенных в замысловатость слов.
- Мне скучно, Закуро!
- Да?
- Развесели меня, Огнедышащий Монстр!
Закуро смотрит на изнывающую от бессилия и скуки Блюбелл, которой только неделю назад сделали операцию. В госпитале Святого Филиппо действовали наверняка, без возможных осечек. Вживление тонких нитей-проводков, тянущихся от сердца по всему телу - грань неразумного. Грань невозможного. Но так желал синьор Бьякуран, а его воля - нерушимый завет. Закуро зевает, прикрывая рот ладонью. Он еще помнит ту безумную боль, которая переживается при вживлении. Тут не помогает и наркоз. Все охватывает огнем.
- Отвали, Блу.
Уже через пару дней Блюбелл будет учиться заново ходить. Потом ей проведут активацию. И добро пожаловать в ряды таких же смертников, как ты, детка!
- Скажи Бьякурану, что я хочу котенка.
Ребенок. Девочка. Какой бы стервой ни была. Если бы не Джессо, то, возможно, ходила бы в школу, кого-нибудь любила и была бы любима кем-то. Хотя, такие мысли циничны по отношению к инвалиду. А абстрагироваться от того, что она уже полноценна - не выходит. Пока она не встанет и не пойдет.
- Ты его изведешь.
- А ты скажи! Вот возьми и скажи!
И что с ней делать?
Уже на следующий день приходит Кикио. У него каблуки, шелковый шарфик вокруг шеи и ярко-алая коробка в руках. Коробка не вяжется ни с чем. Ни с Кикио, ни с Джессо, ни со стерильной палатой. Инородное тело.
- Господин Бьякуран просил передать это тебе, Блюбелл, - заискивающий тон и нежный, ласкающий голос выворачивают наизнанку.
Закуро ненавидит этого блядского Кикио. Такого манерного, будто бы элегантного и изящного, но на самом деле просто пошлого.
- А для тебя у меня ничего нет, мутантик, - скорбное выражение лица его совсем не красит.
- Пошел на хуй, педик.
- Какой ты грубый!
У него отвратительный смех. А раньше казалось, что хуже, чем Джессо, никто не смеется. Но нет, выискался этот Облачный Рыцарь. Жеманного, кокетливого и шлюшного образа жизни.
- Отъебись.
Блюбелл вон смеется, глядя на перекосившуюся рожу Кикио, которая, благо, исчезает из поля зрения спустя доли секунд. Побежал отчитываться боссу, видно. Да так прытко. Не терпится похвастаться своим успехом в области работы курьером или доложить о его, Закуро, недостойном поведении? Но это просто мысли. Осадок от общения. Больше волнует Блюбелл, которая растерянно смотрит в коробку. Что там такого может быть-то? Деформированный кот-мутант, запрограммированный на шпионаж и убийство? Джессо на такое способен.
- Он сломался?
Ровно три больших шага от кресла, где он сидит, до кровати девчонки. Закуро опасливо заглядывает в коробку - инстинкт самосохранения. Но там ничего необычного. Только котенок. Черненький, крохотный и дохлый. И правда. Способен на все. Но тут уже не его проблемы. Это Блюбелл надо было уточнять, какое животное она себе хочет - живое или нет.
Очень понравилось исполнение. Жестокое и цепляет. Возможно, вижу Бьякурана несколько другим, но это не мешает оценить авторское виденье Закуро. Он прекрасен в своем адекватватном понимании и принятии собственного места в мире. Спасибо, автор. не з.
Автору поклон. Исполнение просто потрясающее. Мне почему-то Дейзи представлялся, но идея с котенком просто прекрасна. Я, кажется, влюбилась в вашего Закуро. Спасибо не з
Эльфы не умирают. У них бывают технические перерывы.
Интересный поворот сюжета. За такого Закуро - отдельное огромнейшее спасибо. А вообще заказчик под впечатлением и написать что-то еще просто не в состоянии. Открывайтесь,зацелую)
-
-
06.06.2011 в 10:24Некоторое наличие обсценной лексики.
- Бьякуран опять приходил, Блу.
Закуро читает журнал, изредка поглядывая на часы, темным пятном выделяющиеся в белой палате. Ему тут ужасно скучно, но Блюбелл еще хуже, а потому стоит соизмерять свои желания. Эгоизм эгоизмом, а дети тут ни при чем. Только Джессо любит заставлять всех страдать. Только он. А значит, кто-то должен быть ему в противовес, даже если это и против правил в той игре, которую затеял бледнолицый босс.
Закуро не привыкать к тому, что люди порой не оправдывают надежд.
Закуро умеет подчиняться тем, кто на самом деле сильнее.
И как-то совершенно без разницы, что эти сильные мира сего - лжецы и обманщики. У всех свои недостатки. У каждого свои достоинства. Надо только вовремя расставить приоритеты.
Закуро предпочитает грубую силу и напор. Физический контакт. Острое напряжение.
Но сила бывает другой. Тонкой, искусной, с хитрецой. Сила разума, а не тела. Но точно так же не умаляющая противника.
Закуро ценит любое проявление силы. Поэтому Джессо все еще его босс, а он - его подчиненный.
- Ему недостаточно врача? Или докладчиков? Охранников? - Блюбелл яростно комкает в ладонях простыню, а глаза ее становятся темней грозовой тучи.
- Ты нужна ему...
- ... Чтобы победить.
Закуро иронично вскидывает брови.
- Это бартер.
- Это его чертово самомнение!
Надсмотрщик, притаившийся где-то за дверью, наверняка доложит об этом Джессо. Но боссу пора привыкнуть к этим недалеким и недолетным эпистолам самовольного сочинения девчонки. Она орет на него не раз на дню, а порой и во сне что-то да невнятно пробурчит. Убивать ее за это, что ли?
Глупо получится.
А босс глупостей на дух не переносит. Иронию любит. Юмор темный такой, чернющий ценит, а вот глупость - нет.
- Это твоя дурость.
- Это моя свобода.
- Теперь она не твоя, детка. Ты продала ее за свои новенькие ножки.
Как Русалочка. Только там была ведьма и трагедия неразделенной любви сентиментальной мурены и узкомыслящего принца. Тут же один сплошной водевиль. Герой-злодей, простоватая и чуть истеричная женщина, чудо, горькая ирония и полностью открытый финал. Только никто не поет. Но если намекнуть Джессо, то он согласится исполнить пару куплетов своей фарсовой драмы.
- Заткнись, Закуро! Твое мнение тут никого не интересует!
Закуро равнодушно пожимает плечами, не отрывая взгляда от глянцевых страниц. По существу, честно говоря, ему срать и на Блюбелл, и на Джессо, и на Венки тем более, но позволить себе отступить на середине пути ему кажется чем-то низким и слабым. А слабость он не любит. Поэтому только скользит взглядом по ровным строчкам черных букв, сложенных в замысловатость слов.
- Мне скучно, Закуро!
- Да?
- Развесели меня, Огнедышащий Монстр!
Закуро смотрит на изнывающую от бессилия и скуки Блюбелл, которой только неделю назад сделали операцию. В госпитале Святого Филиппо действовали наверняка, без возможных осечек. Вживление тонких нитей-проводков, тянущихся от сердца по всему телу - грань неразумного. Грань невозможного. Но так желал синьор Бьякуран, а его воля - нерушимый завет.
Закуро зевает, прикрывая рот ладонью. Он еще помнит ту безумную боль, которая переживается при вживлении. Тут не помогает и наркоз.
Все охватывает огнем.
- Отвали, Блу.
Уже через пару дней Блюбелл будет учиться заново ходить. Потом ей проведут активацию.
И добро пожаловать в ряды таких же смертников, как ты, детка!
- Скажи Бьякурану, что я хочу котенка.
Ребенок. Девочка. Какой бы стервой ни была.
Если бы не Джессо, то, возможно, ходила бы в школу, кого-нибудь любила и была бы любима кем-то. Хотя, такие мысли циничны по отношению к инвалиду. А абстрагироваться от того, что она уже полноценна - не выходит. Пока она не встанет и не пойдет.
- Ты его изведешь.
- А ты скажи! Вот возьми и скажи!
И что с ней делать?
Уже на следующий день приходит Кикио. У него каблуки, шелковый шарфик вокруг шеи и ярко-алая коробка в руках. Коробка не вяжется ни с чем. Ни с Кикио, ни с Джессо, ни со стерильной палатой. Инородное тело.
- Господин Бьякуран просил передать это тебе, Блюбелл, - заискивающий тон и нежный, ласкающий голос выворачивают наизнанку.
Закуро ненавидит этого блядского Кикио. Такого манерного, будто бы элегантного и изящного, но на самом деле просто пошлого.
- А для тебя у меня ничего нет, мутантик, - скорбное выражение лица его совсем не красит.
- Пошел на хуй, педик.
- Какой ты грубый!
У него отвратительный смех. А раньше казалось, что хуже, чем Джессо, никто не смеется. Но нет, выискался этот Облачный Рыцарь.
Жеманного, кокетливого и шлюшного образа жизни.
- Отъебись.
Блюбелл вон смеется, глядя на перекосившуюся рожу Кикио, которая, благо, исчезает из поля зрения спустя доли секунд. Побежал отчитываться боссу, видно. Да так прытко. Не терпится похвастаться своим успехом в области работы курьером или доложить о его, Закуро, недостойном поведении?
Но это просто мысли. Осадок от общения.
Больше волнует Блюбелл, которая растерянно смотрит в коробку. Что там такого может быть-то? Деформированный кот-мутант, запрограммированный на шпионаж и убийство? Джессо на такое способен.
- Он сломался?
Ровно три больших шага от кресла, где он сидит, до кровати девчонки.
Закуро опасливо заглядывает в коробку - инстинкт самосохранения. Но там ничего необычного. Только котенок. Черненький, крохотный и дохлый.
И правда. Способен на все. Но тут уже не его проблемы. Это Блюбелл надо было уточнять, какое животное она себе хочет - живое или нет.
- Нет, он не сломался. Он мертв.
Закуро хочется курить.
-
-
06.06.2011 в 11:34Офигенно понравилось. Спасибо автору!
ммкркдл.
-
-
06.06.2011 в 14:52Спасибо, автор.
не з.
-
-
06.06.2011 в 16:51Я, кажется, влюбилась в вашего Закуро.
Спасибо
не з
-
-
06.06.2011 в 21:34-
-
07.06.2011 в 01:07не з.
-
-
07.06.2011 в 20:40-
-
07.06.2011 в 23:47-
-
04.07.2011 в 21:25-
-
06.07.2011 в 11:09-
-
05.08.2011 в 04:46