885 слов. Автор не писал по реорну, как минимум, пол года о.О Предупреждение: не вычитано
Прошлое казалось забытой мечтой нормального будущего. Там было все: праздничные банкеты, вальс с прекрасными дамами, ночные страсти и невыполнимые задания. Невыполнимые задания остались, а вот все остальное исчезло из его жизни, стоило сказать обезумевшему человеку «Да». Идея с самого начала казалась не нормальной, но порой все банкеты, танцы и убийства наскучивают. И такая скука толкает на безумные шаги – шаги, которые меняют жизнь. Реборн в своей жизни сделал таких шагов несчетное количество и после каждого зарекался идти на поводу у своей скуки. Если бы все было так просто! — Ты же не откажешься от такой авантюры, Реборн? — Спросил его обезумевший человек, самый опасный человек без имени, без лица, без жизни. Безумный в своей гениальности и своем идиотизме. — Да, тебе не откажу, — согласился Реборн, хотя интуиция кричала, что надо отказаться пока еще есть шанс. Реборн отмахивался, что этому человеку действительно нельзя отказывать. — Реборн, мне нужны только лучшие. А ты – лучший! — Продолжал говорить безумный человек. Раньше лесть не слишком нравилась Реборну, но раньше ему так открыто и не предлагали развеять скуку. А та самая ужасная скука читалась на его лице, в его жестах. Даже Леон всем своим видом выражал скуку. — Я сказал уже «да». Отстань или твоя безумная идея останется историческим вымыслом, не подтвержденным каким-либо экспериментом, — заставил Реборн замолчать безумного человека. — И тебя забудут, даже не вспомнив. — Меня всегда будете помнить вы семеро. В будущем, когда вымысел станет реальностью, угроза выполнится, но поздно на то и поздно, что настало время жалеть и проклинать свою скуку.
Реборн не любил вспоминать тот диалог, который лишил его жизни, но каждый раз засыпая одиноким сном, в памяти всплывало лицо того самого безумного человека. Но только лицо – имя покрылось слоем временной пыли, голос забылся под музыку фортепиано, а силуэт – его и вспоминать не хотелось. Реборн просыпался опустошенным, зарекаясь идти на поводу своей скуки, но она всегда побеждала.
Скука развеялась вместе с появлением еще одного безумного человека, того, кто давал всегда невыполнимые задания, а он, Реборн, справлялся, подтверждая, что и есть тот самый лучший. Лучший, которого выбрали для не нормального эксперимента. Очередной безумный человек в череде его невезения стал Девятый босс Вонголы. Прекрасная семья, прекрасные подданные – почему бы и не согласится, особенно когда тебе снова и снова напоминают, что ты лучший? — Реборн, ты же не откажешь мне, старому другу? Кроме тебя никто не справится, ты же лучший. — Вещал Девятый босс Вонголы не жалея слов и времени. Не жале упомянуть, что умирающему боссу Каваллоне больше некого оставить на своем месте. Передавать слова мертвого человека – это ли не благородство? — Тебе не откажу, — вновь соглашался Реборн и вновь игнорируя свою интуицию, которая опять не прекращала вопить о том, что надо сказать нет, надо остановиться. «Это все скука», — уверял себя Реборн, отправляясь в особняк Каваллонэ. Он продолжал говорить себя это снова и снова, пока не увидел свое задание. «Это идиотизм», — второй раз говорил себе Реборн, понимая, что от этого идиотизма зависит его первые ближайшие пару лет. И, смотря на неуклюжего, мелкого парня, который и являлся его заданием, он понимал, что скучно не будет. И верил, действительно верил, что больше он ошибок сделать не сможет. Дальше ведь некуда?
Реборн не любил вспоминать то время, когда приходилось добиваться уважения и внимания странного блондинистого паренька, которому было наплевать на семью, на себя, но только не на смерть отца. Года, проведенные с юным Кавалонэ, научили его спать мало. Спать так чтобы не снились кошмары его ошибок. Смерти людей, пытки провинившихся, которые он совершал – ничто, по сравнению с собственной глупостью. Года репетиторства научили Реборна не вспоминать.
Когда Реборн решил отойти от дел, отдохнуть на таком нужном ему курорте, Девятый босс Вонголы решил снова напомнить, что он лучший. Скука уже давно не приходила в гости к Реборну, она заменилась холодным равнодушием и умением находить развлечения в самых простых из возможных занятий. Он научился убивать, копируя почерк других, научился рыбалить, хотя при его росте – это достижение не их малых. Еще Реборн научился стирать свою память, так он помнил о существовании других, таких как он, но не искал встреч, чтобы убедится: не только он лучший и не только он согласился на идею безумного человека. Так он не помнил, что Дино перестал быть бесполезным и неуклюжим. Так он забыл, что когда-то скука руководила его действиями. — Реборн, помоги мне еще раз, в последний, — просил его об услуге для себя Девятый босс Вонголы. В это раз он не упомянул о том, что он – лучший, и говорил мало, цедя слова и время. В это раз все было по-другому. — Помогу, — так и не смог отказаться от просьбы Реборн. Разница в том, что руководила им не скука, а азарт – такие уверения он внушил себе. Так он убеждал себя садясь на самолет в Японию. Язык не стал для него проблемой, как и очередной неудачник в попечении. Проблемой стала вернувшаяся скука. Все было слишком похоже, все стало быстро раздражать. Это финалом для Реборна и он снят все возведенные тормоза – заразился тем от чего бегал всю свою жизнь: и в прошлом, и в настоящем. «Это идиотизм», — кричала интуиция, когда Реборн впервые выстрелил в Саваду Тсунаеши. И сложно было не согласиться, когда пуля подействовала так, как надо, так как давно уже не действовала. — Возможно, это будет и не так скучно, как я думал, — сказал Реборн, не обращаясь ни к кому конкретно и отмахиваясь от безумно нормального взгляда своего ученика. — Идиотизм - самая заразительная болезнь, Тсуна. Здоровых уже нет «Ты следующий», — добавляла интуиция, потому что Савада был первым нормальным в его жизни и Реборн исправлял это как мог.
-
-
05.05.2012 в 01:30Автор не писал по реорну, как минимум, пол года о.ОПредупреждение: не вычитано
Прошлое казалось забытой мечтой нормального будущего. Там было все: праздничные банкеты, вальс с прекрасными дамами, ночные страсти и невыполнимые задания. Невыполнимые задания остались, а вот все остальное исчезло из его жизни, стоило сказать обезумевшему человеку «Да».
Идея с самого начала казалась не нормальной, но порой все банкеты, танцы и убийства наскучивают. И такая скука толкает на безумные шаги – шаги, которые меняют жизнь. Реборн в своей жизни сделал таких шагов несчетное количество и после каждого зарекался идти на поводу у своей скуки. Если бы все было так просто!
— Ты же не откажешься от такой авантюры, Реборн? — Спросил его обезумевший человек, самый опасный человек без имени, без лица, без жизни. Безумный в своей гениальности и своем идиотизме.
— Да, тебе не откажу, — согласился Реборн, хотя интуиция кричала, что надо отказаться пока еще есть шанс. Реборн отмахивался, что этому человеку действительно нельзя отказывать.
— Реборн, мне нужны только лучшие. А ты – лучший! — Продолжал говорить безумный человек. Раньше лесть не слишком нравилась Реборну, но раньше ему так открыто и не предлагали развеять скуку. А та самая ужасная скука читалась на его лице, в его жестах. Даже Леон всем своим видом выражал скуку.
— Я сказал уже «да». Отстань или твоя безумная идея останется историческим вымыслом, не подтвержденным каким-либо экспериментом, — заставил Реборн замолчать безумного человека. — И тебя забудут, даже не вспомнив.
— Меня всегда будете помнить вы семеро.
В будущем, когда вымысел станет реальностью, угроза выполнится, но поздно на то и поздно, что настало время жалеть и проклинать свою скуку.
Реборн не любил вспоминать тот диалог, который лишил его жизни, но каждый раз засыпая одиноким сном, в памяти всплывало лицо того самого безумного человека. Но только лицо – имя покрылось слоем временной пыли, голос забылся под музыку фортепиано, а силуэт – его и вспоминать не хотелось. Реборн просыпался опустошенным, зарекаясь идти на поводу своей скуки, но она всегда побеждала.
Скука развеялась вместе с появлением еще одного безумного человека, того, кто давал всегда невыполнимые задания, а он, Реборн, справлялся, подтверждая, что и есть тот самый лучший. Лучший, которого выбрали для не нормального эксперимента. Очередной безумный человек в череде его невезения стал Девятый босс Вонголы. Прекрасная семья, прекрасные подданные – почему бы и не согласится, особенно когда тебе снова и снова напоминают, что ты лучший?
— Реборн, ты же не откажешь мне, старому другу? Кроме тебя никто не справится, ты же лучший. — Вещал Девятый босс Вонголы не жалея слов и времени. Не жале упомянуть, что умирающему боссу Каваллоне больше некого оставить на своем месте. Передавать слова мертвого человека – это ли не благородство?
— Тебе не откажу, — вновь соглашался Реборн и вновь игнорируя свою интуицию, которая опять не прекращала вопить о том, что надо сказать нет, надо остановиться.
«Это все скука», — уверял себя Реборн, отправляясь в особняк Каваллонэ. Он продолжал говорить себя это снова и снова, пока не увидел свое задание.
«Это идиотизм», — второй раз говорил себе Реборн, понимая, что от этого идиотизма зависит его первые ближайшие пару лет. И, смотря на неуклюжего, мелкого парня, который и являлся его заданием, он понимал, что скучно не будет. И верил, действительно верил, что больше он ошибок сделать не сможет. Дальше ведь некуда?
Реборн не любил вспоминать то время, когда приходилось добиваться уважения и внимания странного блондинистого паренька, которому было наплевать на семью, на себя, но только не на смерть отца. Года, проведенные с юным Кавалонэ, научили его спать мало. Спать так чтобы не снились кошмары его ошибок. Смерти людей, пытки провинившихся, которые он совершал – ничто, по сравнению с собственной глупостью. Года репетиторства научили Реборна не вспоминать.
Когда Реборн решил отойти от дел, отдохнуть на таком нужном ему курорте, Девятый босс Вонголы решил снова напомнить, что он лучший. Скука уже давно не приходила в гости к Реборну, она заменилась холодным равнодушием и умением находить развлечения в самых простых из возможных занятий. Он научился убивать, копируя почерк других, научился рыбалить, хотя при его росте – это достижение не их малых. Еще Реборн научился стирать свою память, так он помнил о существовании других, таких как он, но не искал встреч, чтобы убедится: не только он лучший и не только он согласился на идею безумного человека. Так он не помнил, что Дино перестал быть бесполезным и неуклюжим. Так он забыл, что когда-то скука руководила его действиями.
— Реборн, помоги мне еще раз, в последний, — просил его об услуге для себя Девятый босс Вонголы. В это раз он не упомянул о том, что он – лучший, и говорил мало, цедя слова и время. В это раз все было по-другому.
— Помогу, — так и не смог отказаться от просьбы Реборн. Разница в том, что руководила им не скука, а азарт – такие уверения он внушил себе. Так он убеждал себя садясь на самолет в Японию.
Язык не стал для него проблемой, как и очередной неудачник в попечении. Проблемой стала вернувшаяся скука. Все было слишком похоже, все стало быстро раздражать.
Это финалом для Реборна и он снят все возведенные тормоза – заразился тем от чего бегал всю свою жизнь: и в прошлом, и в настоящем.
«Это идиотизм», — кричала интуиция, когда Реборн впервые выстрелил в Саваду Тсунаеши. И сложно было не согласиться, когда пуля подействовала так, как надо, так как давно уже не действовала.
— Возможно, это будет и не так скучно, как я думал, — сказал Реборн, не обращаясь ни к кому конкретно и отмахиваясь от безумно нормального взгляда своего ученика.
— Идиотизм - самая заразительная болезнь, Тсуна. Здоровых уже нет
«Ты следующий», — добавляла интуиция, потому что Савада был первым нормальным в его жизни и Реборн исправлял это как мог.
-
-
05.05.2012 в 19:05Не заказчик.
-
-
05.05.2012 в 19:09а.