- Игры закончились, ребята. Так говорил Реборн ещё тогда, когда случилось первое нападение Миллефиоре на резервную базу Вонголы. И, хотя слова приняли во внимание, никто Аркобалено солнца, конечно же, особенно не поверил. Подумаешь, мелкая стычка произошла с очередной конкурирующей семьёй, ничего страшного. Потом стычек стало больше, почти в каждом новом деле фигурировали вездесущие Вайтспелл и Блэкспелл. Их было много, но никто не понимал всех масштабов настигшей их беды. Тучи сгущались над Вонголой, но, с высоты своего высокомерия, Хранители предпочитали закрывать на всё глаза – Семья, в конце концов, была непобедима, пока на её защите стояли Тсуна и его друзья с всемогущими кольцами. Почти никто не замечал, как с каждым днём всё сильнее и сильнее мрачнеет Реборн, как начинает медленно сдавать позиции – великий киллер почти удалился от дел и начал хворать. До самого последнего дня он старался не подавать виду, какая боль его терзает. Никто бы не узнал об этом, если бы Шамал, после очередного осмотра, не пошёл бы на серьёзный разговор с Боссом и не объяснил бы ему всё на пальцах. Даже когда излучение Тренисетте убило Реборна, все ещё продолжали надеяться, что война не получит своего развития, что скоро всё уладится, что Босс как всегда сделает так, что проблема исправится, словно её не было. Но каждый день со всех концов Европы приходили неутешительные отчёты о многочисленных, очень многочисленных человеческих потерях. Про всё остальное говорить не приходилось. У Савады почти постоянно были красные от недосыпа глаза, он мог целыми днями просиживать у себя в кабинете, разбирая документацию, или надолго уезжать на различного рода переговоры. Вонгола по всему миру искала сторонников в борьбе с Миллефиоре. Это ей не всегда удавалось, да и соперники не сидели на месте. Война не просто не закончилась – она приобрела практически мировой масштаб. Все очень устали, это чувствовалось в воздухе. Даже атмосфера, царящая в резиденции, сильно изменилась – всё реже и реже здесь можно было услышать смех. А если кто-то и смеялся, то обычно натянуто и нервно. Даже Рьохей предпочитал лишний раз не раскрывать рта – хотя его нечасто можно было застать в резиденции, он почти всё время пропадал у Варии. Даже Ямамото, признанный оптимист всея Вонголы, предпочёл надеть печальную и серьёзную маску. Непривычное для него амплуа – Тсуна иногда, с непривычки, шарахался от такого нового Такеши, как чёрт от ладана. - Прости, Такеши, я просто не выспался, - с улыбкой отмахивался он и спешил дальше по своим делам. После того, как погиб Босс, в замке стало совсем пусто и темно. Все поспешили разъехаться кто куда – оставаться в основной резиденции было небезопасно. Да и, честно признаться, никто не мог больше чувствовать себя в безопасности, когда его не было рядом. Когда не было надежды увидеть ярко пылающее пламя Неба, когда тёплые, развевающие все надежды своим невероятно чистым взглядом, глаза закрылись навсегда. Никто не думал, что может быть хуже, чем есть сейчас. Но оказалось – нет предела совершенству. Охота на Вонголу началась, гончие вышли на след, курки были взведены. Тупая боль в сердце, стальные обручи, стянувшие горло и грудь – мало кто не знал, что это такое, мало кто не жил этим каждый день. Учился дышать заново, учился идти в бой несмотря на то, что хотелось спрятаться в какой-нибудь тёмный угол, закрыть голову руками, сказать «Я в домике» и расплакаться. Выпустить наконец эту скорбь из себя. Продолжать жить, во что бы то ни стало продолжать жить – это завещал им Тсуна, уходя в последний раз. Ямамото видел, как одновременно он и Гокудера дёрнулись следом за боссом, но так и не решились сделать шаг. Он сказал, что пойдёт один, и они не смели ему воспротивиться. А ведь если бы воспротивились… Всё могло бы быть не так. Вечное, неизменное «если». После того, как всё свершилось, всегда остаётся только оно. Ямамото только что выкинул в озеро свой мобильный телефон. Просто не мог не выкинуть после того, что ему сообщили. Прерывающимся, глухим голосом Гокудера сказал лучшему другу роковые слова. Его отец мёртв. Если бы Ямамото был рядом с ним, этого могло бы не случиться. Если бы Тсуеши не отказался наотрез уезжать из родного Намимори, он мог бы остаться в живых. Если бы тогда они послушали Реборна, всего этого можно было бы избежать. Если бы… Ямамото развернулся и пошёл прочь. По воде всё ещё расходились широкие круги.
Там пегая кобыла бродит, Найери в камышах сидит...
Красиво. Душевно. Но ошибки больше исправлять не буду >__< И пусть народ ходит с обручами, стянувшими груди, а у Ямамото будет раздвоение личности >___< Просто Сирин.
Пока читал, забыл обо всем. Так текст затянул Желаемый ангст в лучшем виде =) Спасибо большое, Автор, заказчик гораздо больше, чем просто доволен =)) Покажитесь?
-
-
09.09.2009 в 21:20Так говорил Реборн ещё тогда, когда случилось первое нападение Миллефиоре на резервную базу Вонголы. И, хотя слова приняли во внимание, никто Аркобалено солнца, конечно же, особенно не поверил. Подумаешь, мелкая стычка произошла с очередной конкурирующей семьёй, ничего страшного.
Потом стычек стало больше, почти в каждом новом деле фигурировали вездесущие Вайтспелл и Блэкспелл. Их было много, но никто не понимал всех масштабов настигшей их беды. Тучи сгущались над Вонголой, но, с высоты своего высокомерия, Хранители предпочитали закрывать на всё глаза – Семья, в конце концов, была непобедима, пока на её защите стояли Тсуна и его друзья с всемогущими кольцами.
Почти никто не замечал, как с каждым днём всё сильнее и сильнее мрачнеет Реборн, как начинает медленно сдавать позиции – великий киллер почти удалился от дел и начал хворать. До самого последнего дня он старался не подавать виду, какая боль его терзает. Никто бы не узнал об этом, если бы Шамал, после очередного осмотра, не пошёл бы на серьёзный разговор с Боссом и не объяснил бы ему всё на пальцах.
Даже когда излучение Тренисетте убило Реборна, все ещё продолжали надеяться, что война не получит своего развития, что скоро всё уладится, что Босс как всегда сделает так, что проблема исправится, словно её не было.
Но каждый день со всех концов Европы приходили неутешительные отчёты о многочисленных, очень многочисленных человеческих потерях. Про всё остальное говорить не приходилось. У Савады почти постоянно были красные от недосыпа глаза, он мог целыми днями просиживать у себя в кабинете, разбирая документацию, или надолго уезжать на различного рода переговоры.
Вонгола по всему миру искала сторонников в борьбе с Миллефиоре. Это ей не всегда удавалось, да и соперники не сидели на месте. Война не просто не закончилась – она приобрела практически мировой масштаб.
Все очень устали, это чувствовалось в воздухе. Даже атмосфера, царящая в резиденции, сильно изменилась – всё реже и реже здесь можно было услышать смех. А если кто-то и смеялся, то обычно натянуто и нервно. Даже Рьохей предпочитал лишний раз не раскрывать рта – хотя его нечасто можно было застать в резиденции, он почти всё время пропадал у Варии. Даже Ямамото, признанный оптимист всея Вонголы, предпочёл надеть печальную и серьёзную маску. Непривычное для него амплуа – Тсуна иногда, с непривычки, шарахался от такого нового Такеши, как чёрт от ладана.
- Прости, Такеши, я просто не выспался, - с улыбкой отмахивался он и спешил дальше по своим делам.
После того, как погиб Босс, в замке стало совсем пусто и темно. Все поспешили разъехаться кто куда – оставаться в основной резиденции было небезопасно. Да и, честно признаться, никто не мог больше чувствовать себя в безопасности, когда его не было рядом. Когда не было надежды увидеть ярко пылающее пламя Неба, когда тёплые, развевающие все надежды своим невероятно чистым взглядом, глаза закрылись навсегда.
Никто не думал, что может быть хуже, чем есть сейчас. Но оказалось – нет предела совершенству. Охота на Вонголу началась, гончие вышли на след, курки были взведены. Тупая боль в сердце, стальные обручи, стянувшие горло и грудь – мало кто не знал, что это такое, мало кто не жил этим каждый день. Учился дышать заново, учился идти в бой несмотря на то, что хотелось спрятаться в какой-нибудь тёмный угол, закрыть голову руками, сказать «Я в домике» и расплакаться. Выпустить наконец эту скорбь из себя.
Продолжать жить, во что бы то ни стало продолжать жить – это завещал им Тсуна, уходя в последний раз. Ямамото видел, как одновременно он и Гокудера дёрнулись следом за боссом, но так и не решились сделать шаг. Он сказал, что пойдёт один, и они не смели ему воспротивиться.
А ведь если бы воспротивились… Всё могло бы быть не так.
Вечное, неизменное «если». После того, как всё свершилось, всегда остаётся только оно.
Ямамото только что выкинул в озеро свой мобильный телефон. Просто не мог не выкинуть после того, что ему сообщили. Прерывающимся, глухим голосом Гокудера сказал лучшему другу роковые слова.
Его отец мёртв.
Если бы Ямамото был рядом с ним, этого могло бы не случиться. Если бы Тсуеши не отказался наотрез уезжать из родного Намимори, он мог бы остаться в живых.
Если бы тогда они послушали Реборна, всего этого можно было бы избежать.
Если бы…
Ямамото развернулся и пошёл прочь. По воде всё ещё расходились широкие круги.
-
-
09.09.2009 в 21:40Не заказчик
-
-
09.09.2009 в 21:43-
-
09.09.2009 в 21:51Просто Сирин.
-
-
09.09.2009 в 21:55Спасибо большое, Автор, заказчик гораздо больше, чем просто доволен =))
Покажитесь?
-
-
09.09.2009 в 21:55-
-
09.09.2009 в 21:56Я вообще очень рад, что смог попасть и вас порадовать)
-
-
09.09.2009 в 21:59Я вообще очень рад, что смог попасть и вас порадовать)
Определенно)) Спасибо вам