Автор извиняется за: возможно неправильно истолкованную заявку, за столь странный стиль написания текста, за возможный ООС
«Мне никогда не надоест молчать», - думает Дино. Он думает, что может пройти эту дорогу с закрытыми глазами. С закрытыми глазами – до небольшого серого надгробия, любовно укрытого одеялом прошлогодней листвы. До серого надгробия, где бережно проводя рукой по высеченным на камне буквам, Дино словно заставляет имя дышать. Глава семьи Каваллоне начинает рассказывать, что война в прошлом и, наконец, настали мирные дни. Он говорит, что полгода назад сюда, в Италию, переехал Ямамото – на родину своего учителя, и с восторгом вспоминает о том, что месяц назад женился Десятый. Глава семьи Каваллоне говорит много, ведь он считает, что скупые фразы только для врагов.
Скупые фразы только для врагов, все остальные идут к черту. Поэтому раз в год Занзас молча уходит из особняка Варии, никому ничего не говоря. Занзас не любит, чтобы ему мешали. От особняка до могилы – одна бутылка виски и тысяча молчаливых шагов. Единственная вещь, с которой приходиться смириться – одинокая фигура у надгробия, но к этому за последние пять лет он уже привык. Смешно, когда-то давно он точно также смирился и с глупым мусором, считавшим путь императора мечей единственно верным для своей гордости. Ухмылка. «Что, Сквало, острее стали гордости печать?»
«Острее стали гордости печать». Эти слова подходят Сквало. Да, он всегда был таким. Упорным, гордым, сильным духом, уверенным в своих силах. Он был и остался таким до самого последнего вздоха – вечный одиночка, не признающий сочувствия и не ждущий помощи. Он никогда бы не поверил, услышав, что на его похороны пришло столько людей. Он громко рассмеялся бы на предположение, что все вокруг будет устлано цветами. Красными, словно кровь на запекшихся губах мечника. Белыми, как длинные волосы, обрамляющие его лицо. Цветами, переплетающимися в больших траурных венках причудливым сочетанием двух оттенков. В больших венках, так нелепо смотревшихся на скромном надгробии, словно перечеркивая одним мощным, агрессивным мазком неизвестного художника звание «одиночка». Дино кажется, что на похоронах он воочию видел, как гордость мечника сломалась враз под тяжестью венков.
«Сломалась враз под тяжестью венков, да, мусор? Чертова, уже никому ненужная гордость. Никому – это в первую очередь тебе. Мертвым гордость не нужна». Занзас подходит к могильной плите, открывая вторую бутылку и чувствуя, как виски мягко стекает по горлу, обжигая и раскрывая свой вкус. Занзас пихает бутылку под нос босса семьи Каваллоне, и только тогда тот встает. Глава Варии замечает на глазах поднявшегося с колен мужчины подозрительную влагу. Ветер? Да, сегодня необычно ветрено, но глаза Каваллоне не умеют лгать. «Так и не научился за свои почти 40?» Занзас вновь усмехается, делая новый глоток из бутылки, оставшейся у него в руках, и садится на скамейку рядом с могилой. «Тебе повезло, Каваллоне. За всю свою жизнь лично я был обязан слишком часто врать».
«Я был обязан слишком часто врать. Я так и не сказал…» Дино слышит за спиной уверенные, глухие шаги. «Человек, ставший для тебя кем-то более важным, чем какой-то одноклассник, да, Сквало?» Дует ветерок, разнося вокруг запах алкоголя и Дино невольно морщится, отодвигая рукой предложенную бутылку и вставая с колен. Он не смотрит на Занзаса, успев понять за 5 лет, что лучше не здороваться и просто помолчать. Занзас ведь не любит, когда кто-то видит его слабости. Занзас ведь вообще никого не любит. Дино даже не думает отряхивать серые брюки от налипшей на штанины листвы. Он лишь печально смотрит куда-то вдаль, на город, раскинувшийся под откосом горы, где покоится вице-капитан Варии. «Я так и не сказал тебе правды, всю свою жизнь находясь рядом с тобой на правах друга. Всего лишь друга. А ты ведь наверняка все знал. Это такое жизненное правило – видеть правду, но молчать. Главный козырь. Твой козырь – видеть правду этих слов».
«Твой козырь – видеть правду этих слов, тупой мечник. Моих слов. Моих слов о планах мести, о лидерстве в семье Вонголы, о том, как ненавижу я своего отца», - думает Занзас, продолжая молча наблюдать за Каваллоне. Тот отвернулся к склону. Интересно, видит ли он, что этот гребаный мусор стоит сейчас на краю и улыбается, глядя на них? Улыбается своим неизменным широким оскалом. «Чертова акула! Ты выбрал слишком уж неправильную смерть. Ты свалил, а ведь я не отдавал тебе приказа «сдохнуть». Какого черта?» Занзас, не вставая, швыряет валяющуюся у ног пустую бутылку в призрачный мираж так, словно это поможет прогнать наваждение. На удивление, и вправду помогает. «Так какого, Сквало? Зачем тогда решил ты умирать?»
«Зачем тогда решил ты умирать? Неужели не видел другого выхода? Вария, где большинство обязанностей лежало на тебе. Вария, где каждый сходил с ума как умел. Вария, заменившая тебе семью». За размышлениями Каваллоне не сразу замечает, как в опасной близости от его уха пролетает бутылка, гулким звоном разлетаясь на миллион осколков где-то далеко внизу. «Та самая Вария, которая допекла тебя так, что ты не справился». Дино знает, что обвинять элиту отряда убийц Вонголы в том, что они не пришли на помощь боевому командиру, бессмысленно. Дино знает, что Сквало был бы не рад такой помощи. Дино знает, что его друг предпочел смерть. Выбрал другой способ. Столь глупый способ избежать оков.
«Столь глупый способ избежать оков, придурок? Это Каваллоне сказал когда-то, что служба в Варии связала тебя по рукам и ногам. Как обычно, сморозил глупость. Этот бесполезный кусок дерьма, считавший тебя своим другом и вечно сующий свой нос, куда не надо. Он и представить себе не мог, что каждый в отряде абсолютно свободен и может свалить, когда захочет и куда захочет». Занзас хмурится, чувствуя, как глоток из холодного горлышка новой бутылки виски, опустевшей уже на одну треть, вызывает болезненное покалывание в области груди. Занзас обычно не обращает на это внимания, так же как и равнодушно встает теперь каждое утро без привычно громкого ора своего вице-капитана. И все прекрасно. Дела уже давно ведет другой человек, такой же тупой, как и его предшественник. И Бель, этот сумасшедший гений, наконец, очухался после смерти акульих потрохов. «И если ты, Сквало, думал, что Вария без тебя не справится, то ты глубоко ошибся!» Глава элитного отряда убийц рассмеялся в душе. Надрывно, хрипло, проклиная светловолосого мечника. Ведь если они и справились, то откуда эта пустота? Все прожигающая, уничтожающая, острая, злая. Как нож по венам злая пустота.
«Как нож по венам злая пустота», - понимает Дино. Глава семьи Каваллоне научился справляться с болью, оставляя ее метаться загнанным зверем где-то в глубине души, которая, кажется, уже почернела от горя. Лишь изредка он позволяет себе выплеснуть свои истинные чувства, год за годом приходя сюда в этот день. Последний взгляд на крыши уютных итальянских домов, уже начинающих прятаться в распустившейся на деревьях зелени, - и он возвращается от обрыва к светлому памятнику, проводя кончиками пальцев по камню. Время на встречу подошло к концу, и пора возвращаться к делам. Мобильник как обычно поставлен в бесшумный режим, но Каваллоне точно знает, что после он обнаружит на дисплее несколько непринятых вызовов. Не нарушать тишину в этом месте вошло у него в привычку. Все также молча Дино еле уловимо кивает головой сидящему Занзасу, собираясь уйти. Уже в последний момент ему с силой сдавливают запястье, останавливая, предлагая задержаться в этой тишине. Дино отмечает, как от стальной хватки босса Варии веет жаром. «Пламя посмертной воли», - с долей иронии отмечает Каваллоне. Эта жара действует на удивление успокаивающе, и блондин послушно останавливается, присаживаясь рядом на скамью. Его собственные пальцы похожи на маленький ледник. Маленький ледник, так подходящий этому месту. Этому месту и этому камню. Словно он пытается забрать этот холод себе, но ничего не получается. И все остается по-прежнему. И холод пальцев - край могильных плит. «И холод пальцев - край могильных плит». Занзас останавливает парня небрежным движением. Занзас считает, что их встреча все еще не закончена. Занзас машинально отмечает, как необычайно холодны пальцы главы семьи Каваллоне. Холодны настолько, словно это он, а не его длинноволосый дружок, прохлаждается сейчас под большой каменной глыбой. Занзас слышит, как протяжно скрипит металл невысокой скамьи, когда Каваллоне садится рядом. Занзас не привык ничем делиться, но сегодня он во второй раз протягивает блондину бутылку с виски. Ему в принципе плевать, заболеет Каваллоне или нет. Его просто достал холод. Внезапно накрывший город, дом и окружающих. Глядя, как Каваллоне быстро запрокидывает голову, жадно опустошая содержимое бутылки, Занзас хмыкает. Если синоптики обещают потепление, Занзас им не верит. Занзас никому не верит. Последний человек, которому он бы мог поверить, не оправдал возложенных надежд. И то, что чертово солнце настойчиво светит в глаза, еще не показатель тепла. Даже если пришла весна, это давно ничего не значит. «И вновь весна, да только вот не та».
«И вновь весна, да только вот не та». Дино давно понял, что как только в Италию быстрыми шагами туристки, решившей осмотреть страну за несколько ничтожно маленьких дней, вламывается весна, он начинает задыхаться. Это не аллергия, нет. Эта зараза гораздо прочнее держит его за горло. И каждый год Каваллоне берет билет на самолет, чтобы на следующий день после дня рождения Сквало сбежать на край земли, в Японию. Он все чаще понимает, что стал ненавидеть весну. Весну в Италии. Он понимает, что она заставила его совершить множество ошибок. Дино знает, что сложись все по-другому – и он обязательно сделал бы, рассказал бы, украл бы, наконец. Дино пьет эту огненную воду Занзаса, совершенно не чувствуя вкуса. Дино пьет, не чувствуя опьянения, как и в день похорон Сквало. Он устало возвращает виски Занзасу, а в голове сотни молотков выбивают одну, единственно верную по мнению Каваллоне, сейчас мысль. «Война моих ошибок не простит…» Война моих ошибок не простит – это не про Занзаса. Глава Варии не нуждается в прощении. Глава Варии никогда ни в чем не нуждается. И если ему что-то необходимо, он берет это силой. Нет ничего, чтобы Занзас не мог взять. Точнее, почти ничего, но об этом мальчишке, Десятом боссе Вонголы, ставшим фактором того самого «почти», Занзас предпочитает сейчас не думать. Он также предпочитает не думать, что после смерти Сквало заперся в своем кабинете на неделю, опустошив все запасы алкоголя в особняке и размышляя, что послужило толчком для этой ошибки. Кажется, синоптики все же умудрились надуть двух сидящих на скамье мужчин, и из внезапно набежавшей тучи стали падать крупные и тяжелые капли дождя. Поднимая голову, Занзас чувствует, как бьют по лицу и стекают за воротник плаща струи воды. Дождь весной на удивление теплый и быстрый. Дождь весной уходит так же внезапно, как и начинается, оставляя после себя грязные ручейки, собирающие пожухлую листву и уносящую ее куда-то вниз со склона горы. Занзас понимает, что то время так похоже на весенний дождь. Нет, не так. Скорее то время, словно талая вода.
«То время, словно талая вода». Сейчас ему остается с сожалением и грустной улыбкой вспоминать о прошлом. Тот Сквало… Тот Сквало, словно стремительный водоворот, попав в который однажды, сложно выбраться на поверхность. Но разве Дино хоть раз пытался это сделать? И сейчас он не двигается с места, не смотря на то, что промок почти до нитки под стремительно прошедшим над ними дождем. Сейчас он вспоминает, что забыл в этом молчаливом диалоге «на троих» кое-что сделать. Дождь быстро закончился, и Каваллоне встает, подходя к могиле и доставая из кармана куртки небольшой предмет. «Сегодня ровно пять лет, как все закончилось», -думает Каваллоне, осторожно ставя его на камень и щелкая зажигалкой. Небольшой огонек мечется на ветру, норовя погаснуть. Но шипит фитилек, заставляя пламя продолжать гореть. «Ты всегда был упрямым, Сквало», - думает Каваллоне, в последний раз оглядываясь на памятник и маленький огонек, стоя у конца тропинки, ведущей с кладбища. «Пусть проходит время, пусть стираются даты и лица. Но свеча горит. Но в память о тебе свеча горит».
Но в память о тебе свеча горит. Занзас фыркает, наблюдая, как Каваллоне зажигает свечу, считая этот обычай несусветной глупостью. Занзас бы и торжественные похороны мусора посчитал бы глупостью, но Каваллоне тогда не позволил ему этого. Занзас молча допивает остатки спиртного, сверля взглядом спину удаляющегося мужчины. Занзас просто не хочет смотреть на могилу. На могилу и на яркий огонек свечи. Виски закончилось, и теперь ему тут нечего делать. «Преданный выродок Супербия»,- пиная вторую пустую бутылку носком тяжелого ботинка, думает Занзас, разворачиваясь и уходя прочь. «Если ты вдруг решил, что я скажу тебе что-то еще, ты глубоко ошибаешься!» Не пройдя и пары шагов, босс Варии вдруг приваливается спиной к массивному стволу стоящего неподалеку дерева. Еще есть пара минут. Пара минут и глупые мысли, которые еще предстоит собрать в кулак властной рукой. Собрать в кулак, чтобы иметь возможность вернуться. «Чертов мусор, мне никогда не надоест молчать, слышишь? Мне никогда не надоест молчать...»
ключ: Мне никогда не надоест молчать - Скупые фразы только для врагов. Острее стали гордости печать Сломалась враз под тяжестью венков. Я был обязан слишком часто врать, Твой козырь – видеть правду этих слов. Зачем тогда решил ты умирать? Столь глупый способ избежать оков! Как нож по венам злая пустота, И холод пальцев - край могильных плит. И вновь весна, да только вот не та. Война моих ошибок не простит. То время, словно талая вода, Но в память о тебе свеча горит.
Мало енотов! | Нельзя все ломать, надо на чем-то и сидеть.
Автор, двойственное ощущение оставил текст. По моим представлениям в него явно вложено много старания и души. ..Вам критика нужна?*хотя я, задавая этот вопрос, уже начинаю нервно хихикать* не заказчик. Зы. Лично я был бы очень рад, если бы вы открылись.
Скоро-скоро он узнает, где чужие, где свои. Он не отбрасывает тени, он идет как лед через ручьи (с) Саша Васильев
Открываюсь. Я очень рад, что вам понравилось, ведь я очень переживал. Это мое третье творение по Реборну. И главное, что заказчик не кидается тапками) и еще спасибо двум людям, которые мужественно читали сие творение по множеству раз. Хел, Lacrim Verloren - спасибо вам
Вария, где каждый сходил с ума как умел. Вария, заменившая тебе семью Та самая Вария, которая допекла тебя так, что ты не справился *поклоняется автору*
Никогда не читала произведения,подобные этому. После прочтения внутри словно пусто.Так приятно пусто. Посмотрв на заявку, мне стало чисто интересно, как её можно исполнить? Исполнение более чем достойно приятных слов.) Спасибо вам за это.
И ещё на счёт ключа в конце текста. Откуда он? Чей он? не подскажите?)
Скоро-скоро он узнает, где чужие, где свои. Он не отбрасывает тени, он идет как лед через ручьи (с) Саша Васильев
Сяо Мей Спасибо за теплые слова. Приятно читать такие отзывы. Ключ специально вымучен 2 бессонными ночами) написан мной и моими соавторами именно под этот текст
Очень интересный текст, на мой взгляд. Тоже случайно открыла, удивившись, каким образом таких несовпадающих персонажей можно в пару поставить - и зачиталась... ))
Действительно, как-то очень вхарактерно получилось: вполне верится и в такого Занзаса и в такого Дино, и в такого Сквало - который, даром что умер, совершенно живой здесь, и его за строчками тоже видно-слышно. И вот та атмосфера настоящей Варии, не знаю, как лучше сказать - она просто отлично передана, на мой взгляд. имховоеЕдинственным недостатком текста я бы назвала некоторую затянутость - но это очень субъективная придирка, конечно. Эмоции текст вызывает сильные и тягостные - и где-то к последней трети немного «выдыхаешься» чувствовать на пределе, поэтому концовка, которая очень сильно прописана, не дает той кульминации, какая могла бы случиться, будь текст чуть короче. Но это и правда все очень субъективно, можно не обращать внимания. ))
-
-
30.09.2009 в 01:09«Мне никогда не надоест молчать», - думает Дино. Он думает, что может пройти эту дорогу с закрытыми глазами. С закрытыми глазами – до небольшого серого надгробия, любовно укрытого одеялом прошлогодней листвы. До серого надгробия, где бережно проводя рукой по высеченным на камне буквам, Дино словно заставляет имя дышать. Глава семьи Каваллоне начинает рассказывать, что война в прошлом и, наконец, настали мирные дни. Он говорит, что полгода назад сюда, в Италию, переехал Ямамото – на родину своего учителя, и с восторгом вспоминает о том, что месяц назад женился Десятый. Глава семьи Каваллоне говорит много, ведь он считает, что скупые фразы только для врагов.
Скупые фразы только для врагов, все остальные идут к черту. Поэтому раз в год Занзас молча уходит из особняка Варии, никому ничего не говоря. Занзас не любит, чтобы ему мешали. От особняка до могилы – одна бутылка виски и тысяча молчаливых шагов. Единственная вещь, с которой приходиться смириться – одинокая фигура у надгробия, но к этому за последние пять лет он уже привык. Смешно, когда-то давно он точно также смирился и с глупым мусором, считавшим путь императора мечей единственно верным для своей гордости. Ухмылка. «Что, Сквало, острее стали гордости печать?»
«Острее стали гордости печать». Эти слова подходят Сквало. Да, он всегда был таким. Упорным, гордым, сильным духом, уверенным в своих силах. Он был и остался таким до самого последнего вздоха – вечный одиночка, не признающий сочувствия и не ждущий помощи. Он никогда бы не поверил, услышав, что на его похороны пришло столько людей. Он громко рассмеялся бы на предположение, что все вокруг будет устлано цветами. Красными, словно кровь на запекшихся губах мечника. Белыми, как длинные волосы, обрамляющие его лицо. Цветами, переплетающимися в больших траурных венках причудливым сочетанием двух оттенков. В больших венках, так нелепо смотревшихся на скромном надгробии, словно перечеркивая одним мощным, агрессивным мазком неизвестного художника звание «одиночка». Дино кажется, что на похоронах он воочию видел, как гордость мечника сломалась враз под тяжестью венков.
«Сломалась враз под тяжестью венков, да, мусор? Чертова, уже никому ненужная гордость. Никому – это в первую очередь тебе. Мертвым гордость не нужна». Занзас подходит к могильной плите, открывая вторую бутылку и чувствуя, как виски мягко стекает по горлу, обжигая и раскрывая свой вкус. Занзас пихает бутылку под нос босса семьи Каваллоне, и только тогда тот встает. Глава Варии замечает на глазах поднявшегося с колен мужчины подозрительную влагу. Ветер? Да, сегодня необычно ветрено, но глаза Каваллоне не умеют лгать. «Так и не научился за свои почти 40?» Занзас вновь усмехается, делая новый глоток из бутылки, оставшейся у него в руках, и садится на скамейку рядом с могилой. «Тебе повезло, Каваллоне. За всю свою жизнь лично я был обязан слишком часто врать».
«Я был обязан слишком часто врать. Я так и не сказал…» Дино слышит за спиной уверенные, глухие шаги. «Человек, ставший для тебя кем-то более важным, чем какой-то одноклассник, да, Сквало?» Дует ветерок, разнося вокруг запах алкоголя и Дино невольно морщится, отодвигая рукой предложенную бутылку и вставая с колен. Он не смотрит на Занзаса, успев понять за 5 лет, что лучше не здороваться и просто помолчать. Занзас ведь не любит, когда кто-то видит его слабости. Занзас ведь вообще никого не любит. Дино даже не думает отряхивать серые брюки от налипшей на штанины листвы. Он лишь печально смотрит куда-то вдаль, на город, раскинувшийся под откосом горы, где покоится вице-капитан Варии. «Я так и не сказал тебе правды, всю свою жизнь находясь рядом с тобой на правах друга. Всего лишь друга. А ты ведь наверняка все знал. Это такое жизненное правило – видеть правду, но молчать. Главный козырь. Твой козырь – видеть правду этих слов».
«Твой козырь – видеть правду этих слов, тупой мечник. Моих слов. Моих слов о планах мести, о лидерстве в семье Вонголы, о том, как ненавижу я своего отца», - думает Занзас, продолжая молча наблюдать за Каваллоне. Тот отвернулся к склону. Интересно, видит ли он, что этот гребаный мусор стоит сейчас на краю и улыбается, глядя на них? Улыбается своим неизменным широким оскалом. «Чертова акула! Ты выбрал слишком уж неправильную смерть. Ты свалил, а ведь я не отдавал тебе приказа «сдохнуть». Какого черта?» Занзас, не вставая, швыряет валяющуюся у ног пустую бутылку в призрачный мираж так, словно это поможет прогнать наваждение. На удивление, и вправду помогает. «Так какого, Сквало? Зачем тогда решил ты умирать?»
«Зачем тогда решил ты умирать? Неужели не видел другого выхода? Вария, где большинство обязанностей лежало на тебе. Вария, где каждый сходил с ума как умел. Вария, заменившая тебе семью». За размышлениями Каваллоне не сразу замечает, как в опасной близости от его уха пролетает бутылка, гулким звоном разлетаясь на миллион осколков где-то далеко внизу. «Та самая Вария, которая допекла тебя так, что ты не справился». Дино знает, что обвинять элиту отряда убийц Вонголы в том, что они не пришли на помощь боевому командиру, бессмысленно. Дино знает, что Сквало был бы не рад такой помощи. Дино знает, что его друг предпочел смерть. Выбрал другой способ. Столь глупый способ избежать оков.
«Столь глупый способ избежать оков, придурок? Это Каваллоне сказал когда-то, что служба в Варии связала тебя по рукам и ногам. Как обычно, сморозил глупость. Этот бесполезный кусок дерьма, считавший тебя своим другом и вечно сующий свой нос, куда не надо. Он и представить себе не мог, что каждый в отряде абсолютно свободен и может свалить, когда захочет и куда захочет». Занзас хмурится, чувствуя, как глоток из холодного горлышка новой бутылки виски, опустевшей уже на одну треть, вызывает болезненное покалывание в области груди. Занзас обычно не обращает на это внимания, так же как и равнодушно встает теперь каждое утро без привычно громкого ора своего вице-капитана. И все прекрасно. Дела уже давно ведет другой человек, такой же тупой, как и его предшественник. И Бель, этот сумасшедший гений, наконец, очухался после смерти акульих потрохов. «И если ты, Сквало, думал, что Вария без тебя не справится, то ты глубоко ошибся!» Глава элитного отряда убийц рассмеялся в душе. Надрывно, хрипло, проклиная светловолосого мечника. Ведь если они и справились, то откуда эта пустота? Все прожигающая, уничтожающая, острая, злая. Как нож по венам злая пустота.
-
-
30.09.2009 в 01:09«И холод пальцев - край могильных плит». Занзас останавливает парня небрежным движением. Занзас считает, что их встреча все еще не закончена. Занзас машинально отмечает, как необычайно холодны пальцы главы семьи Каваллоне. Холодны настолько, словно это он, а не его длинноволосый дружок, прохлаждается сейчас под большой каменной глыбой. Занзас слышит, как протяжно скрипит металл невысокой скамьи, когда Каваллоне садится рядом. Занзас не привык ничем делиться, но сегодня он во второй раз протягивает блондину бутылку с виски. Ему в принципе плевать, заболеет Каваллоне или нет. Его просто достал холод. Внезапно накрывший город, дом и окружающих. Глядя, как Каваллоне быстро запрокидывает голову, жадно опустошая содержимое бутылки, Занзас хмыкает. Если синоптики обещают потепление, Занзас им не верит. Занзас никому не верит. Последний человек, которому он бы мог поверить, не оправдал возложенных надежд. И то, что чертово солнце настойчиво светит в глаза, еще не показатель тепла. Даже если пришла весна, это давно ничего не значит. «И вновь весна, да только вот не та».
«И вновь весна, да только вот не та». Дино давно понял, что как только в Италию быстрыми шагами туристки, решившей осмотреть страну за несколько ничтожно маленьких дней, вламывается весна, он начинает задыхаться. Это не аллергия, нет. Эта зараза гораздо прочнее держит его за горло. И каждый год Каваллоне берет билет на самолет, чтобы на следующий день после дня рождения Сквало сбежать на край земли, в Японию. Он все чаще понимает, что стал ненавидеть весну. Весну в Италии. Он понимает, что она заставила его совершить множество ошибок. Дино знает, что сложись все по-другому – и он обязательно сделал бы, рассказал бы, украл бы, наконец. Дино пьет эту огненную воду Занзаса, совершенно не чувствуя вкуса. Дино пьет, не чувствуя опьянения, как и в день похорон Сквало. Он устало возвращает виски Занзасу, а в голове сотни молотков выбивают одну, единственно верную по мнению Каваллоне, сейчас мысль. «Война моих ошибок не простит…»
Война моих ошибок не простит – это не про Занзаса. Глава Варии не нуждается в прощении. Глава Варии никогда ни в чем не нуждается. И если ему что-то необходимо, он берет это силой. Нет ничего, чтобы Занзас не мог взять. Точнее, почти ничего, но об этом мальчишке, Десятом боссе Вонголы, ставшим фактором того самого «почти», Занзас предпочитает сейчас не думать. Он также предпочитает не думать, что после смерти Сквало заперся в своем кабинете на неделю, опустошив все запасы алкоголя в особняке и размышляя, что послужило толчком для этой ошибки. Кажется, синоптики все же умудрились надуть двух сидящих на скамье мужчин, и из внезапно набежавшей тучи стали падать крупные и тяжелые капли дождя. Поднимая голову, Занзас чувствует, как бьют по лицу и стекают за воротник плаща струи воды. Дождь весной на удивление теплый и быстрый. Дождь весной уходит так же внезапно, как и начинается, оставляя после себя грязные ручейки, собирающие пожухлую листву и уносящую ее куда-то вниз со склона горы. Занзас понимает, что то время так похоже на весенний дождь. Нет, не так. Скорее то время, словно талая вода.
«То время, словно талая вода». Сейчас ему остается с сожалением и грустной улыбкой вспоминать о прошлом. Тот Сквало… Тот Сквало, словно стремительный водоворот, попав в который однажды, сложно выбраться на поверхность. Но разве Дино хоть раз пытался это сделать? И сейчас он не двигается с места, не смотря на то, что промок почти до нитки под стремительно прошедшим над ними дождем. Сейчас он вспоминает, что забыл в этом молчаливом диалоге «на троих» кое-что сделать. Дождь быстро закончился, и Каваллоне встает, подходя к могиле и доставая из кармана куртки небольшой предмет. «Сегодня ровно пять лет, как все закончилось», -думает Каваллоне, осторожно ставя его на камень и щелкая зажигалкой. Небольшой огонек мечется на ветру, норовя погаснуть. Но шипит фитилек, заставляя пламя продолжать гореть. «Ты всегда был упрямым, Сквало», - думает Каваллоне, в последний раз оглядываясь на памятник и маленький огонек, стоя у конца тропинки, ведущей с кладбища. «Пусть проходит время, пусть стираются даты и лица. Но свеча горит. Но в память о тебе свеча горит».
Но в память о тебе свеча горит. Занзас фыркает, наблюдая, как Каваллоне зажигает свечу, считая этот обычай несусветной глупостью. Занзас бы и торжественные похороны мусора посчитал бы глупостью, но Каваллоне тогда не позволил ему этого. Занзас молча допивает остатки спиртного, сверля взглядом спину удаляющегося мужчины. Занзас просто не хочет смотреть на могилу. На могилу и на яркий огонек свечи. Виски закончилось, и теперь ему тут нечего делать. «Преданный выродок Супербия»,- пиная вторую пустую бутылку носком тяжелого ботинка, думает Занзас, разворачиваясь и уходя прочь. «Если ты вдруг решил, что я скажу тебе что-то еще, ты глубоко ошибаешься!» Не пройдя и пары шагов, босс Варии вдруг приваливается спиной к массивному стволу стоящего неподалеку дерева. Еще есть пара минут. Пара минут и глупые мысли, которые еще предстоит собрать в кулак властной рукой. Собрать в кулак, чтобы иметь возможность вернуться. «Чертов мусор, мне никогда не надоест молчать, слышишь? Мне никогда не надоест молчать...»
ключ: Мне никогда не надоест молчать -
Скупые фразы только для врагов.
Острее стали гордости печать
Сломалась враз под тяжестью венков.
Я был обязан слишком часто врать,
Твой козырь – видеть правду этих слов.
Зачем тогда решил ты умирать?
Столь глупый способ избежать оков!
Как нож по венам злая пустота,
И холод пальцев - край могильных плит.
И вновь весна, да только вот не та.
Война моих ошибок не простит.
То время, словно талая вода,
Но в память о тебе свеча горит.
-
-
30.09.2009 в 04:27По моим представлениям в него явно вложено много старания и души.
..
не заказчик.
Зы. Лично я был бы очень рад, если бы вы открылись.
-
-
30.09.2009 в 06:58не заказчик.
-
-
30.09.2009 в 08:19Откройтесь, автор, онегаи.
-
-
30.09.2009 в 14:10И главное, что заказчик не кидается тапками)
и еще спасибо двум людям, которые мужественно читали сие творение по множеству раз. Хел, Lacrim Verloren - спасибо вам
-
-
30.09.2009 в 20:13-
-
30.09.2009 в 20:35-
-
30.09.2009 в 21:00Та самая Вария, которая допекла тебя так, что ты не справился
*поклоняется автору*
-
-
30.09.2009 в 21:15- Спасибо, пробрало до самой глубины души.
Поклонился.
-
-
30.09.2009 в 21:20спасибо за теплые отзывы, очень приятно
-
-
30.12.2010 в 14:11Посмотрв на заявку, мне стало чисто интересно, как её можно исполнить?
Исполнение более чем достойно приятных слов.)
Спасибо вам за это.
И ещё на счёт ключа в конце текста.
Откуда он? Чей он? не подскажите?)
-
-
02.01.2011 в 18:48Ключ
специально вымучен 2 бессонными ночами)написан мной и моими соавторами именно под этот текст-
-
03.01.2011 в 12:35поверьте, он так же велеколепен,
что я его выучила.-
-
04.02.2011 в 10:59Ключ - это просто... у меня нет слов.
Я аплодирую стоя.
спасибо, автор.
-
-
23.02.2011 в 22:29Действительно, как-то очень вхарактерно получилось: вполне верится и в такого Занзаса и в такого Дино, и в такого Сквало - который, даром что умер, совершенно живой здесь, и его за строчками тоже видно-слышно.
И вот та атмосфера настоящей Варии, не знаю, как лучше сказать - она просто отлично передана, на мой взгляд.
имховое
Спасибо Вам за хорошо написанную вещь. ))
-
-
21.12.2014 в 07:14Спасибо, очень хорошо переданы эмоции; сами персонажи такие настоящие...