[She Wolf] Досуг мне разбирать вины твои, щенок! Ты виноват уж тем, что хочется мне кушать.(с)
Тсуеши | Такеши. Воспоминания и сожаления. «Пока, пап, я побежал.»
Что это такое с Такеши?
За завтраком Ямамото говорит:
- Спасибо, папа.
Отец смеется:
- Да что с тобой, Такеши?
Да что такое с Такеши? Такеши повзрослел, кажется, лет на десять.
Ямамото весь день пытается что-то ему сказать.
Ямамото пытается что-то сказать ему, а говорит зеркалу в своей комнате.
Ямамото говорит:
- Когда-нибудь, папа, ты умрешь, а я ничего не смогу поделать.
И не то чтобы Ямамото понятия не имел, что люди, оказывается, умирают.
Но Ямамото никак не может понять, что умереть может его отец.
Да что же такое с Такеши?
Прощаясь с отцом, он прощается, и отец пожимает плечами:
- Может что-то не так, Такеши?
Ямамото хочет сказать так много важного, нужного, правильного.
Ямамото хочет сказать так много, и совсем ничего не говорит.
Да что такое сегодня с Такеши?
Ямамото за один день вспоминает столько, сколько не вспомнил бы о своем отце никогда в жизни.
Ямамото вспоминает, как отец часами рассказывал ему матери. Да только не может вспомнить, что именно он рассказывал.
Ямамото вспоминает миллионы каких-то ничего незначащих фраз, сказанных отцом, и им не сказанных.
Ямамото совсем не плохой сын.
Да что такое сегодня с Такеши?
Ямамото говорит медленно и негромко:
- Пока, пап. Я побежал.
И всю долгую дорогу к будущему Ямамото думает о тех вещах, которые так и не сказал.
И еще немного о тех, которые не изменить.
так ждала исполнения, так ждала...
спасибо, автор** капля ангста никогда не бывает лишней...
не заказчик, не-не
Хорошо, что Тсуна сейчас его не видел. Очередной порции беспокойства, горечи и жалости в тёплых карих глазах он бы не выдержал – и без того было тошно. Он знал, что завтра предстоит трудный день, знал, что лучше бы отдохнуть как следует, но не накручивать себя не получалось.
Такеши ворочался с боку на бок, раздражённо взбивал подушку и никак не мог устроиться так, чтобы было удобно. Под одеялом было слишком жарко, но стоило только откинуть его в сторону – и становилось ужасно холодно.
За эту неделю он практически не был с отцом – жалкие полчаса вечером перед сном, если вообще доводилось ночевать дома, не в счёт, - постоянно был занят с проклятыми испытаниями Аркобалено, не было времени даже поговорить толком. Помочь хоть как-то, извиниться за то, что отсутствовал, что придётся уйти ещё на неопределённое количество времени и оставить его одного со всем хозяйством.
Такеши чувствовал себя виноватым, чувство вины жгло ему грудь. Очень хотелось раскрыть тайну о путешествии в будущее – если бы отец ему поверил, если бы это хоть что-то могло изменить… Но ведь бесполезно. И всем станет от этого только хуже… Парадокс времени. А каков соблазн!..
Наверняка где-то там есть мир, в котором один из них не сдержался и выложил всё. Или такой, где Вонгола потерпела поражение на базе Меллоне. Где Спаннер отказался помочь Тсуне с его Х-Бёрнером и пристрелил после того, как он спалил Кинг Моску и потерял сознание. Где они вообще не пережили конфликт колец, не попали в будущее, не связались с мафией…
Наверное, этот мир был самым счастливым для них всех.
Как заставить себя вернуться туда, где – знаешь точно, - нет самого близкого на этой проклятой планете человека? Как заставить себя смотреть сейчас ему в глаза, если знаешь, что не сумел защитить?
Такеши уткнулся носом в натерпевшуюся уже от него сегодня подушку.
Он вспоминал, как играл вместе с отцом в бейсбол на заднем дворе. Как они смотрели матчи по телевизору, как кричали и размахивали шарфами. А однажды Такеши залез на дерево, чтобы снять оттуда котёнка, только сам потом побоялся слезать с верхотуры. Отец тогда так перепугался, что даже не стал дожидаться, когда принесут лестницу. Неожиданно ловко взобрался на нужную ветку и помог сыну спуститься вниз.
Какими глазами тогда на Тсуеши смотрела вся окрестная детвора…
Запищал будильник. Пора вставать и выметаться из дома, снова быть сильным и делать вид, что жизнь, зараза, прекрасна. Улыбаться всем и каждому, чтобы никто не заметил, что что-то не так. У всех хватает своих проблем, чтобы взваливать на себя ещё и его бредни.
А потом – спасать мир. Да боже мой, какая ерунда, это же сущий пустяк.
Тщательно одеться, поглядеть в зеркало – нет, кругов под глазами практически не видно. Закинуть на плечо чехол с Шигуре Кинтоки. Вот и все его нехитрые сборы. Сейчас бы ещё постараться ускользнуть из дома как-то незаметно, уповая на то, что отец не слышал, как он возился в своей комнате. У Тсуеши очень тонкий слух и очень чуткий сон, чуть что – и он сразу на ногах, готов к труду и обороне.
И лестница скрипит. Громко.
Когда он уже отодвинул полупрозрачные седзи, его окликнул бодрый голос отца.
- Эй, Такеши! Уже уходишь?
- Ну да… У меня бейсбольная тренировка сегодня утром.
Как же Ямамото ненавидел его обманывать. Он итак чувствовал, что в последнее время очень сильно отдалился от Тсуеши, и каждый новый обман уводил его всё дальше и дальше. Куда? Неизвестно.
- Ах вот оно что. Игра, что ли, скоро?
«Пожалуйста, отец. Пойми меня».
- Да. И я не могу её проиграть.
«Я не могу сказать тебе всей правды, но я уверен, ты уже догадался. Если не обо всём, то хотя бы частично. Ты же всегда был таким сообразительным…»
- Тогда выложись по полной, сынок. Я же знаю, что ты это можешь, - Тсуеши улыбался как ни в чём не бывало, словно не замечая, как у его сына слегка дрожат губы. Что покрасневшие после бессонной ночи глаза на мокром месте. Что он переминается с пятки на носок, словно не решаясь переступить через порог.
Как будто когда он переступит через него, произойдёт что-то непоправимое. И ничего уже нельзя будет вернуть назад.
- Пап…
«Прости, что ничего не могу тебе пока объяснить. Я обязательно всё исправлю, ты только дождись меня, мы вместе что-нибудь придумаем!»
- Пока, пап, я побежал!
Показалось, что слеза покатилась по щеке, но когда Такеши, развернувшись и бегом бросившись прочь из дома, коснулся кожи – на ней не оказалось ни следа влаги. Ну вот и хорошо. Значит, всё в порядке.
«Я обязательно вернусь с победой, пап, обязательно!»
- Счастливого пути, сынок. Береги себя, - Тсуеши знал, что Ямамото-младший вряд ли уже услышит его слова.
Он долго стоял на пороге и глядел сыну вслед.
Над городом занималась заря.
Ли-тян, вааааааа, какой у вас авииииик....
Автор №2, оно! Ве-рю! (с)Станиславский. Оно все такое.... Очень правильное, да.
Пора вставать и выметаться из дома, снова быть сильным и делать вид, что жизнь, зараза, прекрасна. Улыбаться всем и каждому, чтобы никто не заметил, что что-то не так. У всех хватает своих проблем, чтобы взваливать на себя ещё и его бредни.
А потом – спасать мир. Да боже мой, какая ерунда, это же сущий пустяк.
За это - отдельное спасибо.
Откройтесь, пожалуйста, оба автора?
очень довольный заказчик.
Эвона как - не было исполнений, не было - и тут сразу два... Есть в мире счастье!Автор 2
специально подбирала под тему, самой оч-оч нравится**
автор 2
Вы тоже сделали грустно...
избранное убивает прямо ангстом >_>Оба понравились... *ангст*
В повторении фамилии есть высокий кармический смысл XD разница между восприятием Ямамото себя самого, как Ямамото, и восприятием его же отцом, как Такеши)
Автор 1,вестимо)
Алура не грусти пожалуйста, не надо... Хочешь конфетку дам и напишу чего-нибудь весёлое?..
Автор 2
Не буду. ^__^ Конфетку не надо, а вот что-нибудь ваше еще почитать - с радостью.) Даже грустное.
Автор 2.
Почему он так повзрослел? Тсуеши только едва слышно вздыхает в трубку, поудобнее зажимая ее плечом, и тянется за ножом. На том конце слышно только равномерное дыхание, и еще, если чуть-чуть внимательнее вслушаться - шуршание бумаги. Будто бы он пишет пером, царапая тонкую и шершавую поверхность. Но в остальном - абсолютно тихо.
Почему он так повзрослел? Такеши молчит в ответ на все вопросы, только сам их задает, что-то еще рассказывает. Или пытается рассказать. Тсуеши вынужден только вздыхать и молча улыбаться. Это так странно - слушая его дыхание, можно представить, что он стоит рядом, за спиной, как и раньше. Но молчит почему-то. Или это не он вовсе.
- Ты стал таким немногословным, - ворчит он, ровно нарезая рыбу, а потом сам же тихонько смеется. Молчание в трубке становится как будто обиженным. - Ох, наверное, ты совсем загруженный, сынок.
- Ну да, - ровным голосом отзывается он, и впервые за всю жизнь Тсуеши не узнает в этих интонациях своего сына. И тогда становится немного страшно... - Тут очень много работы: бумаги, документы, какие-то расследования... Я плохо в этом разбираюсь – но меня заставляют.
- Вонгола, да, - мечтательно улыбнулся Тсуеши. Вообще-то сын давно ему рассказал, где он сейчас работает и чем занимается. Только Тсуеши упрямо думал, что это какая-то крупная компания и не более, и даже не подозревал о мафии. - Наверняка у тебя хорошая зарплата и восхитительные сотрудники.
- Если честно, пап, я работаю за спасибо. - В неловком смехе чудится что-то знакомое, но все равно это слишком далеко и непривычно. - Но люди тут правда замечательные.
- Гокудера-кун и Цуна-кун тоже с тобой, да? - Тсуеши моет руки под проточной водой, потом неторопливо вытирает полотенцем. Суши уже почти готовы. Нетерпеливо постукивает пальцами по столику посетитель - нужно торопиться. - Я так давно их не видел. Передавай им привет, ладно?
- Хаято рядом, - рассмеялся сын и произнес что-то мимо трубки. Задним фоном почудилось вялое знакомое ворчание. - Ахаха, он тоже тебе передает. У ребят все отлично! Хотя ты никого из них не узнаешь, если увидишь.
- Ребята наверняка выросли с тех пор, как я их видел в последний раз, - мягко улыбается Тсуеши. Трубка выскальзывает у него из-под уха, и он ловит ее только на полу. В то время Такеши еще что-то говорит, кажется, что у него голос встревоженный, но когда Тсуеши торопливо подносит ее к лицу - сын снова замолкает.
- Подожди, я ничего не слышал.
- Да я так... не обращай внимания.
Ямамото вздыхает и слегка улыбается, качая головой. Он точно знает, что это было что-то важное.
- А как твой бейсбол? Как наш стиль? - торопливо Ямамото выкладывает неаккуратно приготовленные суши перед посетителем, а потом снова торопливо убегает на кухню. - А еще тебе пора жениться. Двадцать три, Бог ты мой, как быстро летит время!..
- Двадцать пять...
И сердце сжимается совсем неожиданно. Становится почти больно. Тсуеши только с неловким молчанием перехватывает мобильный другой рукой. Потом он присаживается на табурет и берет поскорее кружку с водой, отпивая крупными глотками.
Разговор с сыном часто превращался в психологическое испытание...
- Прости, сынок, я совсем утерял счет времени...
- Я вынужден был бросить бейсбол, - в голосе Такеши звучит искреннее сожаление. - А меч... папа, только не говори никому.
Невольно Ямамото сдвигает брови, прислушиваясь. Что-то такое тихое и опасное звучит в этом полушепоте...
- Я убил уже восемь человек, - сдавленно роняет сын.
Тсуеши выпускает резко ставшую скользкой кружку из рук, но звона осколков не слышит. Так и смотрит остановившимся взглядом.
- Тут, в Италии, все совсем по-другому, - будто оправдываясь, кричит в трубку Такеши. - Здесь другие люди, другие традиции... Тут так солнечно! Я нигде не видел столько солнца!
- Ты убийца? - только и роняет Тсуеши. Становится так пусто, будто его резко выпили до дна.
Заминка. Даже дыхания больше не слышно. Гокудера что-то тревожно спрашивает по-итальянски, а потом в трубке шуршит, и его голос становится приглушенным.
- Да, - потом, поднося мобильный к губам, шепчет сын. - Это далеко не предел.
- Чем ты занимаешься?
Вспыхивает и сжигает изнутри тяжелая волна. Это не ярость, не злость, это... какая-то отчаянная растерянность.
Его сын убивал. Людей. По-настоящему. Неужели клинком?..
- Я тебе потом все расскажу, - торопливо пообещал Такеши. Что-то громыхнуло, как будто он встал. - Пап, я обещаю. Не переживай только. Все замечательно, все хорошо, главное - не бойся ничего.
- Потом - это когда? - только и смог вымолвить Тсуеши. Снаружи что-то кричали клиенты. Но что он мог сказать им – он только закрыл дверь поплотнее и прижал ладонь к другому уху, чтобы совсем ничего не слышать.
- Потом. А сейчас мне пора бежать. - Такеши как будто улыбается в трубку. Но у этой улыбки печальный вкус. - Только скажи мне: ты любишь меня?
У Тсуеши глаза наполняются слезами. И голос дрожит.
- Ну конечно, сынок. - Он подтягивает ткань фартука к себе и тихо вытирает дорожки слез. - Кем бы ты ни был, чем бы ты ни занимался, прежде всего ты мой сын.
- Скажи мне, - уже настойчивее и взволнованнее просит он.
- Я тебя люблю, Такеши, - выжимает из себя Тсуеши, и у него дрожит голос.
- И я тебя, - облегченно отвечает ему голосом сына человек на другом конце линии. - Скоро еще позвоню. Пока, пап, я побежал.
Когда в трубке послышались гудки, Тсуеши выронил из дрожащих рук трубку и обессиленно скрыл лицо ладонями. Меж пальцев заскользили, срываясь вниз, обжигающе горячие слезы.
Гомен насай, гомен насай Т___Т
Оно такое жизненное.
Они такие живые.
Мне просто больше нечего сказать.
Вот от этого меня до сих пор морозит.
Это было сильно.
Блин, автор, я вам верю.
Слов нет.
Откроетесь?
Надеюсь, Вы не слишком грустили.)
Алура открываюсь. Спасибо Вам.
Не слишком, а очень в меру, под фортепиано в наушниках ваш текст лег идеально грустно.
*офигел так, что не смог пройти мимо*
Мать моя родная...
Драббл офигительный! Спасибо *_* Я так рад, что ты тоже куришь Реборн! *__*
Вёрджил Ференце Вёрдж!**
*<== она бессовестно пропалилась*
Я совсем недавно начала, а это пока так...))
Спасибо тебе ^__^
недавно начала, ага. Все бы так "недавно начинали"... Так удачно и... и вообще *__*
Ну, каюсь, скорее подойдет "недавно закончила" х)) Теперь у меня идет переосмысление прочитанного и перепроверка запасов травки на творительство, заодно ехидное потирание ладошек.)) Дотерлась вот
М, а вообще... спасибо за такие теплые слова))
Вёрджил Ференце
Таракашка Тачибана а вообще я правда очень рад *_* Сам не знаю, почему))
Я от всего сердца. ^ ^
Вёрджил Ференце :З
У тебя потрясающие знакомые.)
Кстати, кажется, я третий раз попадаю на заявку Сирин. Где-то тут мне кажется, что мы все до сих пор на одной волне.
Алура от всего сердца же огромное-преогромное пушистое спасибо *__*))